– Нет. Я не верю в биомеханическую литературу. Книги не должны визжать и подпрыгивать.

– Джона Леннона?

– Да. Но без Йоко.

– Нет, ее тоже надо. Ее все ненавидели…

Студеникин усмехнулся, потер ладонью щеки и нос. Его лицо продолжало отекать, вся левая сторона съехала в нелепой ухмылке, глаза сделались стеклянными. Он сорвал крышку с очередной фляги, налил воды всем троим, протянул полный стакан Тане – она небрежно, даже брезгливо отмахнулась. То ли от стакана, то ли от Студеникина.

– Ты не выглядишь радостным, Глеб, – произнес Денис.

Студеникин посмотрел мрачно, оценивающе.

– Угадаешь, куда я ночью иду?

– К Постнику?

– Да.

– Я так понял, он твой главный клиент.

– Есть и другие, – сухо произнес Студеникин. – Хочешь знать, что заказал Постник?

Денис пожал плечами.

– Ничего, – сказал Глеб. – Приходи, говорит, пустой. Только обязательно один. И никому не говори, что ко мне пошел. Никто не должен знать. Ни друзья, ни коллеги по бизнесу. Если, говорит, кому-нибудь расскажешь, сам потом пожалеешь.

– Может, подстава?

– Может, и подстава.

– А зачем ты тогда Хобота…

Глеб ухмыльнулся.

– Хоботу я скажу, что заказ отменили. И Тане тоже так скажу. Она уснет, а я пойду тихо. А Хобота я отправил не для того, чтоб он поставку собирал.

– А для чего?