В его глазах появился живой блеск. Это был первый проблеск жизни, с тех пор как она видела его стоящим перед алтарем, когда он смотрел на приближавшуюся невесту.

— Тексу может снова понадобиться твоя помощь, Алекс. Он сказал мне об этом лично. Сам президент спрашивал о тебе. Но они оба просили не говорить тебе. Текс так мне и сказал: «Я не могу вызвать Алекса, Конч, этот парень пока на скамейке запасных». Кроме того, он знает, что у тебя есть сейчас личные счеты.

— Да. Это он в точку попал.

— Алекс, я знаю, ты ужасно страдаешь.

— Ничего, постараюсь с этим справиться.

— У меня есть… одно место. Куда ты мог бы отправиться на некоторое время.

— Отправиться?

— Побыть в одиночестве. В обычной рыбацкой лачуге на Исламорада. Ты мог бы половить рыбу, посмотреть на закаты, собраться с силами.

— Очень любезно. Собраться с силами.

— Извини.

— Не извиняйся. Мне надо извиняться, а не тебе.

— Алекс, у нас назревает какая-то огромная неприятность. Без всякого преувеличения я могу сказать тебе, что перед нами вырисовывается новый сценарий Армагеддона.

Алекс и его давняя приятельница пристально смотрели друг на друга несколько секунд. В глазах Алекса Конч увидела, как его разум борется с сердцем, и обе силы не могут одолеть друг друга. Сердце жаждет мести. А разум требует исполнения долга.

— Дай мне неделю, — сказал он наконец, расшевелив кочергой слабо горящие поленья. — Скажи об этом и Тексу. Я уже до смерти устал хандрить и жалеть себя. Одну неделю. Скажи ему, я так быстро вернусь со скамейки запасных, как будто меня там и не было никогда.

Конч улыбнулась и погладила его по щеке. Алекс снова поворошил угли, и к жерлу дымохода взвился поток искр.

Он отомстит за смерть Вики так или иначе. Кто-нибудь непременно за нее заплатит. Заплатит очень скоро и очень дорого. У него, как и у линкоров королевского флота, на которых его предки воевали в обеих мировых войнах, была одна основная цель в жизни — давать, а не получать.

На этот раз долг взял верх.