— Вы рискуете своей жизнью, приходя сюда, — сказал ей Ичи-сан.
— Я уже столько раз рисковала!
— Что мы можем сделать, Жасмин? — спросил Ичи.
— Он может идти? — поинтересовалась она. — Кажется, его ноги…
— Да, — ответил Ичи-сан. — С трудом, но может.
Она протянула черную пижаму мальчика-слуги:
— Вот. Одевай его в пижаму. И неси с собой этот меч. Если у нас есть малейший шанс, то мы доживем до того момента, когда сможем им воспользоваться.
Ичи посмотрел на Жасмин и улыбнулся. Он протянул руку и погладил ее щеки, порозовевшие от бега и влажной прохлады подземелья.
— Без сомнения. Никакого замешательства, никакого страха, — сказал он ей. Его глаза впервые засветились жизнью, с тех пор, как она встретила его. — Мы готовы.
— Да, Ичи-сан, я полагаю, что мы готовы.
— Нас не должны видеть вместе. Он сейчас у
Жасмин задержала его руку у своей щеки.
— Гармония людей, — сказал Ичи-сан, улыбаясь ей, — и воля небес.
51
Пилот Рон Гудвин и Иэн Уогстафф, радист команды, не погибли вместе с останками «Фантома» лишь благодаря его конструкции и собственной удаче. У планера надломились оба крыла во время удара о скалу; но затем овальная кабина монокока отделилась, как и было предусмотрено проектом, ударилась о склон и снова взлетела в воздух. Она ударилась о снег еще раз и заскользила прямо на Хока и Паттерсона.
— Прыгай! — закричал Хок Паттерсону, и они нырнули, откатившись с пути летящей кабины. Продолговатое черное яйцо подпрыгнуло еще раз, взлетело над их головами и вместе с двумя хорошими парнями скрылось за скалистой вершиной.
— Боже мой, — произнес Хок.
— Так проект разработан, — закричал Паттерсон через плечо, а затем поднялся и пошел к краю отвесного утеса. — Модульный планер. Аппарат разбивается, пилоты целы. По крайней мере так конструкторы говорят. Скоро сами увидим.
Хок ожидал увидеть худшее — расколотую черную кабину и разбитые тела на скалах далеко внизу. Взгромоздившись на край утеса, он обнаружил, что находится не на краю бездны, а просто на каменном выступе. В тридцати футах под ним был еще один огромный заснеженный выступ, отчетливо вырисовывающийся на фоне светлого неба. На нем, как увидели они с Паттерсоном, примерно в десяти футах друг от друга лежало перевернутое блюдце фонаря и сама кабина. Черный пластмассовый кокон выглядел так, будто его насквозь пробили большим молотком. Хок с облегчением вздохнул.
Гудвин и Уогстафф катались в снегу, боролись и смеялись, как пара пьяных дураков. Они были не мертвы, а только пьяны — жертвы высотной болезни.