— Я не торгуюсь с врагами.

— Ну да, я забыл. Ты же храбрый убийца невест.

— Как твой друг Хок? Все еще в трауре?

— Поможешь мне выбраться, и мы будем разговаривать хоть весь день напролет.

Сток сумел извлечь пустой магазин незаметно для Родриго. Едва пошевелился, и сразу почувствовал, как его засасывает. Причем засасывает сильно. Должно быть, там, в глубине, образовался вакуум. Даже если он успеет перезарядить и подстрелить этого жестокого ублюдка, то для него все закончится. Он утонет. Сток знал об этом. Словно в кино, где герой в конце умирает.

«Я смогу выжить», — внезапно подумал Стокли. Какого черта в конце концов? Он даже улыбнулся при этой мысли. В той игре, что он вел, все могло измениться внезапно. Главное, не надо думать, что все закончится прямо сейчас. Только еще раз разобьешь сердце Алексу Хоку. Так или иначе, нужно этого гада отправить в гости к Алексу. Раз уж пошел таким путем, надо идти им до конца.

— Над чем смеешься, дурачок?

— Да над тобой, дружище. Вместо того чтобы править Кубой, ты бегаешь от меня. Ты знаешь, кто спас Фиделя? Кто вывел его из вашей клетки для заложников? Ты смотришь прямо на этого человека. Я являюсь причиной того, что истребители морской авиации разбомбили тогда жопы диктаторов вашей несостоявшейся банановой республики. Так и есть. Именно Александр Хок и Стокли Джонс-младший отучили вас от того, как трахаться с США, недоносок.

Родриго дель Рио рассмеялся ему в лицо.

— Ты что, хочешь, чтобы я поскорее прикончил тебя, да? Чтобы я тебя пристрелил, как бешеную собаку, лишь бы не дал утонуть?

— Вообще-то нет. Я намерен прожить короткую и счастливую жизнь.

В то время как Сток читал Родриго лекции по политике Карибского бассейна, он незаметно сунул новый магазин в спецназовский «Глок» с легким щелчком. В ответ парень даже глазом не моргнул — видно, не заметил. Жижа теперь всосала Стока почти по пояс. Хреново. Не так уж много времени остается.

— Хочу задать тебе пару вопросов, — сказал Сток, придерживая палец на курке и выжидая подходящего момента. — Ты католик?

— Да.

— Я бы плюнул, но зачем попусту тратить на тебя слюну? Твоя мама там, на Кубе, знает, что ты убил невесту? Причем в церкви? По-моему, ниже нельзя было пасть. Скажи-ка мне еще кое-что. Тогда, в Англии, ты хотел выстрелить в Алекса? Или в Вики? В кого из них?

Ножницы засмеялся.

— Я не кубинец. Я колумбиец, приятель. Из Кали. Мы, колумбийцы, если убиваем, так косим всех подряд, только успеваем поворачиваться по кругу. Невеста была первой, потому что я знал, что ее гибель причинит боль Хоку. А разве мог быть лучший вариант, чем пристрелить ее на ступенях церкви? Это было эффектно! Она первая. Хок, соответственно, будет последним.

— Действительно? А кто же будет следующим?

— Кто? Ты, конечно. Неужели непонятно? — возмутился Ножницы. — Я знал, что один из вас придет за мной. Чтобы отомстить за невесту. Я знал, что именно ты спас жизнь этого ненавистного старика Кастро. Двадцать лет назад Фидель уничтожил мою семью и поместил меня в темницу. Я жил в темнице двенадцать лет. Там не было ни солнечного света, ни лампочки, ни свечки, никакого света вообще. Никогда. Мои глаза стали бесцветными. Если бы ты провел двенадцать лет во мраке, с тобой произошло бы то же самое. Но я выбрался оттуда и намеревался похоронить Фиделя в той же самой темнице. Я почти достиг заветной цели. И тогда ты и этот мерзавец Хок разрушили все мои планы!

— Да, у нас с Алексом есть такая плохая привычка, — сказал Сток. В тот же момент он поднял «Глок» и выстрелил. — Я имею в виду, вмешиваться в тщательно продуманные и далеко идущие планы. Дерьмо!