— Что ж, спасибо, если это был комплимент.

Королева не ответила. Кровь медленно отхлынула от ее лица, шея напряглась — то ли во внезапном спазме, то или от попытки сдержать рвущиеся наружу слова. Зоя терпеливо ждала, чем же закончится эта сцена.

— Я не прикасалась к тем мерзостям, что творил из грязи и краденых душ Габриэль! — наконец выкрикнула Медб так отчаянно, что кончик ее носа покраснел.

— Не верю, — мрачно покачала головой Зоя. Падавшая от челки на ее лицо тень делала ее вид еще более зловещим. — Лгунья. Вы же любовники! Разве ты разделила с ним только постель?

Медб переменилась в лице. Румянец вспыхнул на ее щеках, как у лихорадочной больной, нос сморщился, словно у гарпии. На миг красота белой леди сменилась уродством — пусть не дольше доли секунды, но контраст был слишком разительным, так что кукла даже вздрогнула.

— Как ты смеешь говорить такие вещи, подстилка смертного? Я вырву твой язык! Ты не имеешь права судить, ты ничего не знаешь, ты, ты… Взгляни на себя и на меня, ты должна была бы пасть ниц и распластаться, если б в тебе была хоть капля совести… или мозгов, дрянь! Ты просто грязь, пыль под ногами таких, как я Габриэль.

Ого, мысленно присвистнула Зоя, здорово ее проняло! Любопытно, почему? Ревность? Или дело в чем-то другом?

— Первые леди Благого Двора не смеют на меня даже взора поднять, а ты уж тем более… — королева не смогла продолжить, переполненная чувствами, тяжелое дыхание замкнуло горло.

— Как ты только так живешь? — Зоя прищурилась, словно ей и впрямь было интересно.

— Как же? — Холодно откликнулась Медб. Она уже знала, что кукла постарается ужалить ее ответом.

— Каждую минуту, каждую секунду своей довольно долгой жизни помнить о том, что ты уникальна. Что ты хороша. Великая королева и достойная женщина. Я хочу узнать только одно — как ты можешь так жить и не лопаться от самодовольства?

— Ах ты! Жалкая наложница преступника, предавшего свой род, свой Двор и все представления о чести! И какой же ты досталась ему? После кого? Даже в постель к изгнаннику перелезть из кровати смертного — хуже некуда. Лучше б ты вынырнула из канавы — и то была бы чище!

Медб перевела дух, выдохнув в последние слова все, что было в легких, выжав себя в последний натужный крик. Зоя смотрела на противницу молча, только наморщила лоб, словно не понимала, зачем королева так распалилась. Еще меньше она понимала, к своей, однако же, радости, что ее вовсе не задевают оскорбления.

— Все сказала, что хотела? А теперь бейся, иначе я решу, что ты трусишь и оттягиваешь момент.

— Ну нет! Такого оскорбления я не спущу! — проревела правительница, однако ж и после того не тронулась с места. И тогда Зоя вытянула вперед руку с отставленной ладонью. Медб затравленно посмотрела на нее.

— Ты не можешь отказаться, — улыбнулась Зоя. — От судьбы не отказываются.

Медб вытянула дрожащую руку и соединила их с противницей ладони.

Женщины были недвижны едва ли секунду — Зоя прянула вперед, отталкивая противницу от себя, толкнув королеву эфесом меча в защищенный корсетом живот. Еще не раня, еще — играя. Однако в этой битве кукла отучилась долго развлекаться перед тем, как бой перерастет в поединок не на жизнь, а на смерть, и уже следующий ее удар был на поражение, еще не успевшая как следует сосредоточиться королева ойкнула, когда кончик меча прорезал одну из лямок ее платья, а на коже осталась набухшая кровью полоса.

И уже следующим ударом женщины скрестили мечи. Металл скрежетал о металл, едва ли не сыпя искрами, каждое усилие с той или иной стороны оставляло на лезвии зазубрину.

Настоящий, серьезный бой не длится долго, как знали обе. Сейчас они схватились раз — и до победного конца. В живых останется только одна, это читалось во взгляде и той, и другой.