Мила тут же отправилась за дедом Федором. О подобном происшествии докладывать надо немедленно. Иначе у нас не структура, а просто шарашкина контора. Девочку она забрала с собой. И ребенка все еще трясло, судорожно и страшно, хотя кричать она перестала и даже немного успокоилась.

А мы дружно принялись разгружать прицеп, производя сию операцию посреди городской площади. Еще по дороге я с Туффи на пару изрядно покопался в прицепе и салоне, отобрав «налог», отведя под эту часть львиную долю найденных боеприпасов и абсолютно все части от оружия. Будь то стволы, затворы, непонятные пружины и прочие штуковины – все уходило в пользу поселения, на продажу ничего. Так же часть провизии, часть элементов одежды, пара кусков брезента, несколько резиновых ковриков, одна двухъярусная армейская кровать. И еще разной мелочевки. Я с юмором называл эту систему «оброк». Можно еще назвать десятиной. И отдавал я часть находок с радостью. Пока меня нет в городе организованная недавно каста Воинов зорко следит за окрестностями. Они оберегают покой моей девушки и моих детей. А к семье я отношусь предельно серьезно. И поэтому мне не жаль отдавать оружейные части и боеприпасы.

Помимо вещей практически полезных я отложил в «оброчную» кучу несколько золотых безделушек, обрывков цепочек, зубов из серебра и золота. Остальное золото отдал Арту и Туффи, разделив большую часть между ними.

Себе оставил только мелочевку обладающую чем-то интересным. Мне досталось два предмета. Чуть изогнутая овальная золотая пластинка с надписью «пластина черепная „век-тек“ 37.1». Второй предмет представлял собой головоломку, где надо разъединить непонятно как сцепленные проволоки. Головоломка выполненная из того же вечного дорого металла – золота. Хотя меня больше интересовала непонятная «век-тек» – что это за фирма такая, производящая продукцию от черепных пластин до распыляющего бетон оружия с атомной батареей в качестве источника питания. Удивительнейшая компания… Или корпорация? В общем, слово «век-тек» надолго запало в мою голову.

Когда мы разделили между собой и остальные находки, я оставил Арта сторожить наше добро прикрытое пластиком и брезентом. А сам жирной мухой метнулся к родному дому, унося на спине туго-туго набитый рюкзак, а подмышками таща по завернутому в полиэтилен здоровенном куску мяса. Мужик это продвинутая система доставки домой разных вещей, вкусностей и прочего. Выходить из этой роли я не собирался – мне она жутко нравится. И с недавних пор я начал себя считать настоящим мужиком.

Дома меня ждали.

Какое классное словосочетание: «дома меня ждали»! Ну, в том случае если речь о волнующейся за тебя женщине и вечно голодных детях.

Разгрузившись на кухне, я чмокнул Лесю в губы, похлопал ладонью по притащенному мясу:

– Сегодня не помрем.

– Мы вообще не помрем! – заявила моя спутница жизни – Милый, я хочу сделать тушенку. Стеклянные банки у нас были, нормальные крышки для закатывания я выменяла у соседки. Отдала ей за десять крышек кастрюльку, три ложки и пяток вилок. Саму «закатывалку» одолжу у Бутыляхи, угощу ее потом тарелкой рагу. «Крутилка» кстати раритетная – сделано в СССР. Прочная как камень и тяжелая как танк. Работает!

– Погоди. У кого, у кого одолжишь?

– Ну девушка из бутылки – фыркнула смешливо Леся, прикрывая губы ладошкой – Ну! Забыли про подводную красавицу? Про Таню. Художницу.

– Такое не забудешь – вернул я смешок, усилив его раза в три – О! Держи.

Порывшись в рюкзаке, я ссыпал в ладони Леси несколько карандашных огрызков, красный фломастер, одну чернильную ручку и одну «пасту» из шариковой ручки.

– Если она не польстится на рагу, то подольстись карандашами и фломастерами.

– Нет уж! – отрезала подруга – А детям рисовать чем? Углем на камне?

– Ну…

– Нет уж! Бумажные обрывки и карандаши – детям! Пора браться за их учебу всерьез, а то вырастут олухами!

– Вырастут – вздохнул я – Мда… Этот вопрос надо изучить.

– Думаешь, не вырастут? – резко погрустнела Леся – Вечные дети с разумом тысячелетних старцев? Румяные мудрецы в шортиках и верхом на игрушечных лошадках?