Ребята-охранники тоже изнывали от скуки, не понимая даже, что они делают в пятницу вечером в этих чахлых кустах?

Какой-то идиотский уик-энд им устроили, даже не объяснив ничего толком. Какой смысл охранять Козла, когда к нему никто не подходит? Идиотизм какой-то!

Козлов просидел полтора часа, напряженно всматриваясь в редких прохожих и разглядывая осточертевший ему за это время пейзаж.

Мимо него прошли четверо мужчин разного возраста, причем ни один из них даже не посмотрел в его сторону, проехали два подростка на роликах и проковыляла старуха с огромным полиэтиленовым пакетом.

Одна ручка у набитого овощами пакета порвалась, и старуха поддерживала его снизу рукой, чуть не падая от тяжести. Походка от этого у нее была стремительной и не совсем старушечьей.

Когда она поравнялась с лавочкой, на которой сидел Козлов, у пакета порвалась вторая ручка и пакет упал на асфальт, из него высыпались недозрелые сморщенные помидоры и рассыпались под ногами старухи. Она заохала и принялась, кряхтя и ворчливо матерясь, собирать их обратно, хотя ясно было, что нести пакет с обеими рваными ручками она уже не сможет.

Нагибалась она с заметным усилием, подбирала одну помидорину и, почти не разгибаясь, несла ее к пакету. Затем, кряхтя, отправлялась за следующей.

Козлов довольно долго за ней наблюдал, пока ему не надоело смотреть на ее мучения. Он встал с лавки, подошел к старухе и, глядя снисходительно на ее сгорбленную спину, проворчал:

— А ну-ка, мать, дай я соберу…

— Кассету принес? — произнесла вдруг старуха грубым голосом и посмотрела на Козлова снизу вверх твердым мужским взглядом.

У старухи оказалось гладко выбритое мужское лицо и крупные мускулистые руки, одной из которых она тут же выхватила письмо из рук Козлова и, не обращая внимания на рассыпавшиеся по асфальту помидоры, подхватила свою полупустую теперь сумку и продолжила свой путь, удаляясь от Козлова, значительно быстрее, чем приближалась.

Козлов несколько секунд стоял, раскрыв рот, с помидором в руке, а потом, опомнившись от неожиданной встречи, бросился в другую сторону.

Охранники, увидя его бегущим по Второму Лучевому просеку к центру парка, ничего не поняли и растерялись. На ковыляющую с сумкой старуху никто из них не обратил внимания. Секунду поразмыслив, они бросились за Козловым, в конце концов, он им приказывал охранять себя.

А как его охранять, если он убегает? Охрана пустилась вдогонку…

Старуха тем временем, доковыляв до группы деревьев, которая скрыла ее от Козлова, отшвырнула в сторону сумку с помидорами и выпрямилась, обнаружив довольно стройную мужскую фигуру, широкие плечи и немалый рост. Ряженый сдернул с головы темно-синий шерстяной платок, из-под которого показалась короткая мужская стрижка.

Выхваченный у Козлова конверт он держал в руках и разглядывал его со всех сторон. Ясно было, что через несколько секунд человек его вскроет.

Внезапно из-за соседних деревьев к нему выскочил среднего роста полный мужчина.

Размахивая руками, он мчался и кричал на ходу:

— Не открывай! Выбрось его! Не открывай, Костя! Выброси!

— Ты чего кричишь? — спросил Панфилов вполголоса, хотя понимал, что Макеев его не услышит. — Белоцерковский письмецо нам передал — давно пора начать с ними переговоры. Придурка какого-то прислал с письмом, сам не пришел. Да ну и хрен с ним…