— Не знаю, — пожал плечами Эдвард. — Меня затянуло во Врата, а потом я очнулся сразу тут у вас. Ну ладно, так в чем тут проблема? Давайте быстро думать, как ее решить, а потом мне возвращаться надо. Меня там ждут, между прочим.
— Ты думаешь, ты сможешь вот так взять и запросто разрешить наши затруднения? — Мустанг едва не сорвался на крик. — Да тут нужен легендарный алхимик, герой, преградивший дорогу древнему злу! Я его и вызывал, а вместо этого получаю хвастливого наглеца! И как ты вообще вот так, походя… Да ты думаешь, что сможешь вернуться? Что я смогу тебя вернуть? Чем мне ради этого придется пожертвовать — вторым глазом? И куда тебя возвращать?! Во время, которого уже тысячу лет как нет?! Нет, парень, ты хорошо подумай!
— Ха, думаешь я в восторге?! — воскликнул мальчишка. — Уж не знаю, умер я там, в моем времени, или нет, что оказался здесь, но это было МОЕ время, моя страна и мой бой! И мне не дали его закончить! Я всех подвел, понимаешь? А тут какой-то самодовольный ублюдок выдергивает меня куда-то и заявляет, что я должен участвовать в сражении за его проблемы… И при том, что твои проблемы по сравнению с моими яйца выеденного не стоят! Ты глаз потерял — очень жалко, мои соболезнования! Но я-то, мать твою, шесть лет жил без руки и ноги — и ничего! И ты получил, что заказывал — вот, пожалуйста, великий алхимик, одна штука! А я не получил — ничего! А потерял Ала, страну и друзей! Понял, ты, полковничья твоя морда?!
— И ты считаешь себя великим алхимиком?! — в запале Рой проигнорировал как невероятное заявление о шести годах без руки и ноги, так и непонятное обращение мальчишки.
— Ха, еще бы! Если бы ты не был ранен, я бы тебя уже триста раз отдубасил!
— Разве алхимия — это драка?
— Не драка?! Ну что ж, отлично, Огненный! Сейчас я тебе покажу…
Юноша вскочил с бревна, осатанело оглянулся… потом хлопнул в ладоши и, торопливо шепча что-то, приложил ладони к своему сидению. Бревно взвилось на дыбы, изогнулось, распалось будто бы одновременно во все стороны и… и превратилось в странное длинное кресло с подлокотниками, тоже деревянное. Спинка кресла была усеяна выступающими зубьями, ручки стилизованы в виде распахнутых драконьих пастей, а вместо ножек землю попирали львиные лапы с выпущенными когтями.
— Вот так-то лучше, — с видом победителя юноша уселся в кресло и величественно запахнул на себе одеяло. — Назначай условия состязания. Что, во что, и через сколько трансмутаций.
Мустанг оторопело смотрел на него. Потом скривил губы:
— Прошу прощения за то, что сомневался… великий алхимик. Демонстрация удалась.
— Ты чего? — не понял юноша. — Издеваешься, да? Это не демонстрация была, это просто… — он осекся. — Да, — сказал Эдвард потерянным тоном. — Выходит, здесь и в самом деле совсем плохо с алхимией.
8
День прошел вяло.
Несколько раз у Роя просто-напросто выпадали из памяти отрезки времени: должно быть, он терял сознание. Всякий раз его приводил в себя юный алхимик.
Он вообще оказался на диво полезным: поддерживал костер, насобирал в лесу каких-то грибов, которые объявил съедобными и даже целебными, нажарил и заставил Роя съесть — самое удивительное, что ему потом действительно полегчало: в голове поселился прозрачный легкий туман, но мучительная, дергающая боль в глазнице отошла на задний план. Еще мальчик что-то сделал с ранениями Лизы: они не исцелились, но кровоточащие царапины как по-волшебству превратились в ровные шрамы — самолучший придворный хирург не зашил бы аккуратнее. Женщина наконец-то перестала метаться и уснула спокойно.
Вот только с лошадьми алхимик ничего поделать не мог: как ни удивительно, оказалось, что он, по всей видимости, толком не умел с ними обращаться. Он не смог даже уговорить их подпустить его к себе настолько, чтобы они позволили отвязать поводья и перевести их чуть подальше, где они еще не объели всю траву, и уж тем более — отвести к речке напиться. Это пришлось сделать Рою, причем одному: Эдварда он оставил у костра, охранять. Почему-то к этому моменту Рой доверился ему целиком и полностью, не только своей жизнью, но и жизнями друзей. Ему даже казалось, что он уже откуда-то знает этого мальчишку… может быть, что они были знакомы давно, еще в детстве, или он был дальним родственником Мустанга, да тот забыл.
До вечера они даже успели два или три раза поругаться… Рой не помнил, о чем.
Для человека, который не ел несколько тысяч лет, аппетит у Эдварда оказался совсем неважный. Он довольно вяло поковырял жареного на вертеле кролика (зверек попался в расставленную Хьюзом еще вчера ловушку, а разделать его предложил сам великий алхимик — и превосходно справился с задачей).
К вечеру эффект от грибов прошел, боль возобновилась. Но усталость была так сильна, что Рой повалился спать еще засветло, не опасаясь даже диких зверей: Эдвард обещал поддерживать огонь.