- Почему? – не поняла я, ощутив неприятную тревогу.

Он набрал в лёгкие воздух, чтобы рассказать, как мне показалось, нечто секретное, но тут же выдохнул, взгляд его помрачнел. У меня сложилось ощущение, что он передумал говорить откровенно и решил отделаться удобным оправданием:

- Потому что двойной брак недопустим! Либо меня, либо Эрика должны будут убить!

- О! – я обомлела. Дыхание сбилось. – Нет! О чём ты говоришь!

- Ты сама прекрасно знаешь, - горько выдохнул он, скосив губы с кривой ухмылке. – Разорвать брачные узы доступно только смерти. Поэтому я не хочу мучить тебя своей любовью. Она умрёт вместе со мной.

Я опешила. Смерть? Любовь? Мне не послышалось? Зачем он говорит о смерти? И почему не может всё сделать по-человечески: что секс у нас был по принуждению, что признание в любви на фоне разговоров о смерти! А если вспомнить, то и брак был из ряда вон выходящий, так и вовсе становится не по себе. Прекрасная из нас получилась пара! Сплошное недоразумение!

Ричард оторвал одну руку от стены и провёл пальцами по моей щеке. Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Что-то настолько эротическое и нежное было в этом жесте, что я чуть не застонала. Хорошо, что вовремя взяла себя в руки.

Я хотела открыть глаза и посмотреть на Ричарда, но ощутила его дыхание у себя на лице. Моё сердце отчаянно заколотилось. И тут же его губы коснулись моих. Нежно, робко, будто опасаясь. Но тут же, отбросив осторожность, поцелуй стал настойчивым, страстным.

Ричард зажал мою голову в ладонях и исступлённо принялся терзать мои губы. Это походило на безумие, на поцелуй перед вечным расставанием. Наша боль, наши обиды придали поцелую горечь, но от этого он стал более глубоким и значимым. Я не стесняясь, сдёрнула с Ричарда простынь и стала ласкать его тело. Он сорвал мою простыню и прижался ко мне своим горячим обнажённым телом.

Его руки бесстыдно ласкали мою грудь, а я стонала и изгибалась. Как же долго я мечтала об этом! И сама не подозревала, насколько сильно хотела этого!

Безумство страсти сжигало наши души. Казалось, что стоит разомкнуть объятия, и мы умрём друг без друга.

Ричард подхватил меня под ягодицы и приподнял, а я обвила ногами его талию. Возбуждённая мужская плоть скользнула в мои изголодавшиеся глубины, и я застонала от наслаждения. Ричард глубоко задышал и начал двигаться, доставляя нам удовольствие.

Чтобы приглушить стоны, я закусила нижнюю губу, ощущая размеренные толчки, пронзающие меня блаженством. Это было самое приятное, что происходило со мной в жизни. Большего наслаждения не существовало во всём мире!