Когда Петелина поднялась в свой кабинет, ей позвонил судмедэксперт Иван Иванович Лопахин. Невзирая на почтенный возраст, патологоанатом говорил бодро и энергично.

Он начал с необычного приветствия:

— Елена Павловна, спасибо, что заботитесь о моем здоровье.

— Да я, собственно… — Следователь растерялась. — Вы о чем, Иван Иванович?

— Любимая работа — лучшее средство от болячек. А вы подкинули мне сразу пять тел для исследования. Я же и головой работаю, и руками. Очень гармоничная профессия.

— Рада за вас, но впредь такого подарка не обещаю. Уж лучше вы судоку разгадывайте и с гантелями упражняйтесь. — Петелина перешла к делу: — Иван Иванович, вы по всем пятерым заключение подготовили?

— В который раз убеждаюсь, что смерть всех уравнивает. Христиане-мусульмане, бедные-богатые, ученые-рабочие, а попадают на прозекторский стол, эх, — одна и та же плоть и кровь.

— Я бы согласилась с вами, но общество смерть разных людей оценивает по-разному.

— Вы про шумиху в интернете? Сочувствую. Хорошо, что мои пациенты не шумят. Хотя, был случай, выходили газы…

— Иван Иванович, меня другие подробности интересуют.

— Так, с кого начнем? — перешел к делу патологоанатом. — С забывчивого студента?

— Почему забывчивого? — опешила следователь.

— Помню, как нас в школе отчитывали: ты бы еще голову дома забыл.

— Иван Иванович, — пожурила Елена.

Она давно знала неунывающего патологоанатома и понимала, что черный юмор — психологическая защита в непростой профессии.

Лопахин вздохнул и продолжил серьезным тоном:

— Что тут скажешь. Шансов у парня не было. Шея — самое уязвимое место. Он получил сильный режущий удар острым ножом между нижней челюстью и кадыком. Верная смерть. Остальное вторично — шейный позвонок сломан при падении тела, разрыв мягких тканей, большая кровопотеря.

— Вы нашли что-нибудь общее в способе убийства студента и убийствах рабочих на стройке?

— В направлении написано, что следователь Дорецкий занимается убийствами мигрантов.

— Да, заключение отправьте ему. А мне на словах самое главное.