— Тогда слушай. — Начальница архива села напротив следователя и разложила перед ней несколько листков. — По твоей просьбе я изучила старые дела, где фигурирует убийство ножами мигрантов из Средней Азии. За последние десять лет тридцать шесть эпизодов, в четырех случаях по двое зарезанных. Итого имеем сорок убийств.

— Ничего себе! — удивилась Петелина. — И ни одно не на слуху.

— Жизнь и смерть мигрантов не интересны обществу. И то и другое стараются не замечать.

— Зато сколько шума, когда мигрант нападет на москвича.

— Сама знаешь инструкции. Не озвучивать национальность преступников. Подсудимый для нас лицо без рода и племени.

Петелина, любившая писать во время раздумий, вывела на листке карандашом числа 36 и 40, пробормотала «четыре в год» и спросила:

— Среди данных эпизодов серия где-нибудь просматривается?

— Нет, — мотнула головой Астаховская. — Большинство убийств раскрыты. Чаще всего это разборки между мигрантами.

— А по нераскрытым какие версии?

— Несколько нераскрытых убийств приписывают радикальным группировкам националистов. Недавно задержали главаря по кличке Резак.

— Слышала. Резак с соратниками снимал избиение мигрантов из Средней Азии и выкладывал видео в сеть?

— Да. Начали с малого и не смогли остановиться. Наш Железный Феликс ведет его дело.

— Дорецкому поручили и вчерашнее массовое убийство на стройке. Мне оставили студента.

— А ты не согласна?

Петелина зачеркнула нарисованные цифры, вывела новые — 37 и 44 — и обвела их. Она посмотрела на часы:

— Мне пора. Меня Харченко вызвал вместе с Дорецким. Там и поговорим. Я возьму твои копии?

— А для кого же я их готовила, Лена. Если что-то еще понадобится, обращайся.

Петелина поднялась на этаж выше в кабинет полковника Харченко. Капитан юстиции Феликс Дорецкий уже находился у начальника. Железный Феликс предпочитал всегда носить форму, имел небольшую бородку и черные, зализанные назад волосы.

Полковник по-свойски качнул ладонью, указывая Петелиной место напротив Дорецкого:

— Присаживайся, Елена Павловна.