Я услышал, как Бодин говорит:
— Вы хотите, чтобы я рассмотрел этот вопрос с Шерил, что ли? — Было видно, что он едва сдерживается.
— Разумеется, я не могу воспрепятствовать вашему разговору с Шерил, — ответила она. — Вы вольны делать, что хотите. Но не раньше, чем начнется встреча. Извините.
— Но, черт побери, это не та программа, которую со мной согласовали.
— Вы не генеральный директор, — парировала Эли. — С вами программу не надо согласовывать.
— Ну, милочка, я ни разу не слышал, чтобы здесь кто-нибудь держал речь на тему: «„Хаммонд“ и культивирование коррупции».
— Мне очень жаль… Хэнк. — Мне показалось, что она хотела ответить на «милочку» чем-то весьма хлестким, но раздумала. — Это дополнение было внесено в последнюю минуту.
— Вы не имеете права вносить дополнения без моего одобрения. Так было всегда.
— Я думаю, Хэнк, теперь многое изменилось.
Бодин сложил руки на груди.
— Позвольте сказать вам, барышня, вы допускаете серьезную ошибку. Из доброго отношения к вам я сделаю вид, что ничего этого не было. Потому что я не хочу, чтобы моя команда была деморализована огульными обвинениями. И если совет директоров узнает, что ваша чертова начальница выдвигает безосновательные обвинения, то головы покатятся. Вы меня слышите?
— Я слышу ваши угрозы, Хэнк. Но такова программа.
— Вот как! В какой она комнате?
— Шерил готовит тезисы, — сказала Эли. — И просила ее не беспокоить.
Больше я не мог стоять в сторонке. Я подошел к нему и постучал по плечу.
— Разве вас не учили, как надо разговаривать с дамой? — тихо спросил я.
Бодин посмотрел на меня с яростью. Но я не дал ему опомниться и быстро заговорил:
— Я нашел информацию, которую вы просили. О крушении
— Ты, — проговорил он, тыча указательным пальцем мне в грудь. Щеки его пылали. — Да пошел ты!.. — И с тем отвалил.
А я с поклоном протянул руку Эли: