— У него должны быть друзья или семья.
— Я не знаю его друзей. — Мэнди попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. — У него только дядя и сын, дядя Натана убил себя. — Мэнди полагала, что Натан забрал сына, Эвана, с собой, когда убежал.
— Связи в бизнесе?
— Я не знаю. — Забавно, но кроме того, что она спала с Натаном, она толком ничего не знала о его личной жизни. Почти все, что Натан рассказал ей, было ложью. Он играл ею. Она была наивной и одинокой, повелась на красивое лицо и зрелость. По его просьбе она скрывала их отношения, хоть и хотела, чтобы они рассказали о них всем. После пары месяцев тайных встреч Мэнди захотелось порвать с этим. Она поняла, что не любит Натана. Было неправильно спать с мужчиной только из-за того, что не хотелось быть одной.
— Ты видела его с женщинами?
Мэнди не смогла придумать ложь и покачала головой.
— Ты знала, что у него подвал, полный кельтских артефактов?
— Нет. — Мэнди попыталась отойти, но Дэнни поймал ее у двери, уперев руки по бокам от ее головы. Его тело было в миллиметре от ее. Она уже знала, что его тело было твердым, и если она прильнет к нему, то ощутит его силу. — Я не могу об этом говорить, — она отвела взгляд.
— Это глупости, Мэнди, и мы это знаем. — Он прижал палец под ее подбородком и осторожно повернул к себе ее лицо. — Снаружи ты хрупкая и красивая, но внутри стальной стержень. Я видел ту смелость, я знаю.
Мэнди сунула блокнот в руке между ними как щит, прижала его к телу. Дэнни склонился. Его грудь прижалась к ее скрещенным рукам. Но она хотела коснуться его. Ощутить его руки на себе. Чтобы его жар растопил ее замерзшее сердце. Он сказал, что она сильная, но она ощущала себя слабой, неловкой, как только родившийся ягненок.
Дэнни склонился ближе. Он собирался ее поцеловать?
— Доверься мне, Мэнди, — прошептал Дэнни. Его дыхание задело ее щеку.
Она ему доверяла. Он был благородным человеком. Он не только защитил ее от Натана, но и спас Джеда. Дэнни был в больнице, пока не прибыла ее мама, тихо сидел рядом, чтобы она не была одна. Позже Мэнди узнала, что Дэнни все делал с раненой рукой и посттравматическим расстройством. Он был героем.
Она хотела рассказать ему все, обрушить на него лавину. Мэнди устала быть сильной.
Дверь кухни хлопнула.
— Мэнди, что на обед? — Билл ворвался в проем. Он застыл, при виде Дэнни выпучил глаза. — Ты в порядке, Мэнди? — голос Билла дрожал от напряжения.
Дэнни отодвинулся и медленно отошел от Мэнди.
— Я в порядке, — выдохнула Мэнди. Ее сердце колотилось, все в ней трепетало, как мотыльки у лампы на крыльце. Плохо дело. Ей нужно было убрать Дэнни и его твердое тело из кухни. Она хотела его помощи, но он не мог исправить проблему. — Билл, это Дэнни Салливан. Он… мой друг.
— Рад знакомству, Билл. — Дэнни знал или ощутил дискомфорт Билла. Он не двигался, не протянул руку ее брату.
Глаза Билла расширились. Он не был убежден, но храбро оставался на кухне, хоть напряжение в его теле говорило Мэнди, что он хотел убежать. Сердце Мэнди сжалось от того, как Билл боролся со страхом перед незнакомцами ради нее. Она должна была стыдиться, что иногда считала Билла бременем. Он любил ее бескорыстно.