Ей хотелось, чтобы он пожил в гостинице. Но Джед перегибал, когда дело касалось ее. Если она разрешит ему пожить здесь, он станет управлять ее жизнью. А если записок станет больше? Как она их спрячет? Мэнди прижала письма к себе.

— Прошло четыре месяца. Если бы он хотел прийти за мной, зачем ждать так долго?

И зачем посылать вторую записку четыре месяца спустя? Она молчала. Было ли совпадением, что Дэнни и угроза появились в один день?

Джед почесал подбородок.

— Не знаю. Безумцы поступают ненормально, нелогично.

— Гостиница посреди города — не лучшее место для похищения, — сказала Мэнди, подавляя сомнения в голове. Кто-то подбросил ей записку в почтовый ящик. Если не Натан, то кто? И зачем?

— Забыла о похищении, что произошло у гостиницы в декабре?

Мэнди похлопала пистолет на бедре.

— Никто тогда такого не ожидал. Я не буду расслабляться. Я справлюсь. А тебе нужно заботиться о собаках, Джед.

— Ты же понимаешь, что ты важнее собак?

— Ты не серьезно, — в висках Мэнди пульсировала боль.

— Ладно. Думаю, мне все-таки пора вернуться к собакам. — Джед прошел мимо нее. — Я уберу стремянку в гараж по пути.

Мэнди остановила его, опустив ладонь на плечо. Мышцы под ее пальцами напряглись.

— Я сама попозже уберу.

Джед вырвался и хмуро посмотрел на нее.

— Мэнди, я в порядке. Хватит меня защищать. Я не приду в норму, если не буду вести себя нормально. — Он спустился с крыльца и крикнул через плечо. — Я — не твой брат.

Мэнди заметила, как он скривился, когда сунул стремянку под руку. Это все была ее вина. Она была во всем виновата. В последнее время Мэнди ничего не могла сделать правильно.

Джед свистнул. Ничего. Он открыл дверь и позвал:

— Милашка, идем.

Милашка послушно прошла к двери, гремя ошейником с брелками. Но она опустила голову и не виляла хвостом, пока они уходили за угол дома. Мэнди пошла в дом. Ей нужно было приготовить обед для мамы и закончить подготовку к завтраку.