— Да. Я думал, он появится на портрете, после того как… после… — Гарри запнулся, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

— Да, Гарри. Он появился на портрете. Правда… — директор на минуту замолчал и хитро улыбнулся.

— Что? — нахмурился Гарри.

— Правда, он не пожелал занять отдельный портрет. Его волей было разделить картину с другим человеком.

Гарри помотал головой. Пока что он ничего не понимал.

— Что вы имеете в виду?

— Я думаю, Гарри, что это должно принадлежать тебе. И они бы тоже этого хотели.

Дамблдор кивнул куда-то в сторону, и только сейчас Гарри заметил картину, которая стояла на полу, повёрнутая к стене. Бросив недоумённый взгляд на Дамблдора, Гарри приблизился и поднял картину, разворачивая её к себе. В первую секунду он чуть не выронил её из рук.

Гарри тотчас узнал изображённое место. Безусловно, это была поляна перед озером Хогвартса. И то самое дерево, которое он видел в Думосбросе Северуса. У дерева, прислонившись к нему спиной, сидели, обнявшись, два молодых человека. У Гарри защипало глаза. Он прищурился и вгляделся в их лица. Его отец почти совсем не изменился с тех пор, как Гарри видел его шестнадцатилетним в воспоминаниях. Он всё так же ерошил волосы и улыбался. Второй человек тоже был легко узнаваем, хоть и выглядел теперь значительно моложе себя взрослого. Северус сидел, положив голову на плечо Джеймса и прикрыв глаза. Казалось, они пока совсем не замечают Гарри. А он стоял и никак не мог наглядеться на эту идиллию, улыбаясь сквозь слёзы.

Наконец отец заметил его. Он что-то сказал Северусу, и тот поднял голову и улыбнулся. Джеймс поднялся с земли, отряхивая брюки и помогая встать возлюбленному. Они обменялись парой реплик и приблизились к краю рамы, глядя на Гарри.