Разумеется, все они уже знали, кто убил предыдущего директора, и новость о назначении на эту должность Снейпа была для них такой же неожиданной, как и для него самого. В любом случае, выбора у него не было, но как только он вошёл в учительскую, где всегда проходили собрания, он встретил больше десятка пар глаз, смотрящих на него с откровенной неприязнью и ненавистью. Северус невольно вспомнил свой первый год преподавания. В тот раз всё было примерно так же, с той лишь разницей, что тогда его невзлюбили за то, что он слизеринец, а теперь… его ненавидели за всё. Северус даже тоскливо подумал о том, что худшего наказания, чем отправить его на растерзание своим же, Лорд придумать просто не мог. Хотя он хорошо понимал, что это вовсе не наказание, а даже своеобразная честь, но ничего с собой поделать не мог.

Собрание началось, как только он прибыл в замок. Он даже не успел распаковать вещи и осмотреться в своём новом кабинете. Северус сразу же заявил, что съезжать из своих прежних комнат он не намерен. Кроме того, он оставляет за собой свою личную лабораторию и личную кладовую. Гораций не стал спорить: ему и раньше вполне хватало общей лаборатории, кладовой и класса зельеваренья.

Также Северус предупредил своих коллег о том, что в этом году их ожидают некоторые изменения и в преподавательском составе. Впрочем, для учителей это не стало новостью: безусловно, они предвидели, что Тёмный Лорд захочет запустить Пожирателей в замок. В итоге на собрание ушло не больше часа, хотя Северус предпочёл бы вообще закончить всё за несколько минут. Ему было тяжело и больно. На кого бы из учителей он ни посмотрел, словно натыкался на каменную стену, построенную из ненависти и злобы. Особенно зло на него смотрела Минерва МакГонагалл, периодически обращаясь к нему «директор» и специально выделяя это слово и вкладывая в него всё отвращение, на которое она была способна. Северус прекрасно понимал, что обвиняют его несправедливо, несколько раз он даже хотел рассказать всю правду, хотя бы Минерве, но это было, разумеется, невозможно. И только к концу собрания Северус в полной мере осознал, во что превратится его жизнь в ближайший год.

После собрания он первым делом пошёл в свой новый, директорский, кабинет. Это было очень странно: назначать горгулье пароль, подниматься по винтовой лестнице и входить в кабинет, теперь уже ставший своим. Северус чувствовал себя очень неуютно, всё казалось каким-то неправильным и неприятным. Он ощущал себя нашкодившим котом, который втихаря пробирается на кухню за очередной миской сметаны. Однако все его страхи и сомнения тут же развеялись, как только он заметил портрет Альбуса, висящий над директорским креслом.

Северус постоял в нерешительности ещё минуту, а потом медленно приблизился к нему. Старик дремал на своём портрете в кресле, и Северус стоял и терпеливо ждал, пока тот проснётся. Странно, но как только Дамблдор открыл глаза, первая мысль Северуса была о том, что теперь и сам Альбус так же застрял в портрете, как Джеймс, которого он туда заточил. Но об этом он с Дамблдором говорить не собирался. У них и без того было слишком много тем для обсуждения.

— Северус, мальчик мой! — произнёс Дамблдор и добродушно улыбнулся.

Похоже, он действительно был рад его видеть. У Северуса моментально сжалось сердце, а глаза неприятно защипало.

— Да, Альбус, — проговорил он, делая шаг вперёд к картине.

— Ну вот, наконец-то и ты. Я так и думал, что директором назначат именно тебя.

Северус судорожно выдохнул. Почему-то именно от этого доброго и спокойного тона Альбуса ему стало не по себе. Всё лето он пытался не чувствовать себя виноватым, потому что сделал именно то, чего от него требовал сам Дамблдор, но теперь все самые неприятные и тяжёлые эмоции начали вылезать на поверхность и душить его.