Аплодировал ему далеко не весь зал, но аплодировали громко.

– Не о бытовых удобствах нынче надо думать! Партия ждет от нас трудовых свершений, страна ждет от нас скорейшего введения в строй новых заводов и фабрик, – вторит ему другой. – На кой ляд с клубами да банями возиться, когда мы должны дать стране могучие промышленные тракторы?! – («А, это, должно быть, со строительства Челябинского тракторного птица» – проносится у меня в голове. Каюсь, отвлекся, когда объявили очередного выступающего). – Вот пойдут с завода тракторы, тогда и удобствами озаботиться можно.

Третий переводит разговор в принципиальную идеологическую плоскость:

– За призывами к осторожности я вижу капитуляцию перед трудностями, малодушие, и неверие в возможность превысить достигнутые темпы роста, в конечном счете – утрату перспективы социалистического строительства!

И этот сорвал свою толику аплодисментов. Хотя, кроме аплодисментов, из зала ему кричали:

– Ты нас лозунгами не корми! Забалтывать практические проблемы – невелика хитрость!

В перерыве выхожу на Старую площадь, подышать весенним воздухом. Апрель близится к концу, тепло, почти как летом, на газонах зеленеет свежая травка, и листочки на деревьях вот-вот распустятся. На улице сталкиваюсь с Весником. Рядом с ним – яркая женщина, темноглазая и темноволосая, и мальчишка лет семи-восьми. Сын, наверное – очень похож на отца.

– Вот, – обращается ко мне Яков Ильич, – познакомьтесь: моя жена, Евгения Эммануиловна, урожденная Немечек, и сын Женька.

– Очень приятно! Позвольте представиться: Виктор Валентинович Осецкий, – и я галантно наклоняюсь к протянутой мне руке дамы, почти касаясь ее губами.

– Жена – мой ангел-хранитель, – произносит Яков, и улыбка трогает его лицо. – Она меня в двадцать первом году выходила, когда я валялся в Тифлисском госпитале с начинающейся гангреной обеих ног.

Да уж, при нынешней медицине, без антибиотиков-то, это сродни подвигу. О, кстати, а что у нас на этом фронте делается? Воспоминания об открытии антибиотиков у меня донельзя смутные. Но, если дать медикам толчок в нужном направлении, может быть, к грядущей войне они и сами успеют справиться, уже без моих подсказок?

На следующий день руководители строек заседают, разбившись на секции – готовят предложения к проекту резолюции совещания. А ближе к концу дня все снова собираются в большом зале. Пора и мне сказать заключительное слово.

– Товарищи! Как верно сказал здесь один из выступавших, страна ждет от нас ввода в строй новых фабрик и заводов. На нас возложена высокая ответственность – укрепить индустриальную мощь Советской державы, сделать решительный шаг по пути к созданию материальной базы социализма. Самоотверженный труд советских людей, в том числе и тех, кто собрался в этом зале, дает нам надежду на скорейшее решение этой задачи, – короткая пауза, и в зале вспыхивают ожидаемые аплодисменты.

– Но, к сожалению, совещание показало, что далеко не все собравшиеся осознают всю сложность стоящих перед нами проблем. Будем говорить прямо: у одних не хватает культуры, чтобы правильно оценить пути достижения поставленных целей, другие слишком много думают о том, как бы щегольнуть перед начальством высокими показателями и победными рапортами, у третьих еще, видно, мальчишество не отыграло, и они хотят всего и сразу. Однако, тот, кто хочет всего и сразу, не получает ничего, да и то постепенно, – вслед этой фразе по залу прокатилась волна смешков.

– Должны ли мы повысить темпы социалистического строительства? Просто обязаны, – это наш священный долг перед партией и народом. Однако этой цели невозможно достигнуть без хорошо рассчитанных планов строительных работ, без соблюдения технических норм и правил, без создания необходимых условий для производительного труда людей. Принцип – «сдать объекты любой ценой, а там хоть трава не расти» – нам не подходит. Мы здесь, в ВСНХ, уже сталкивались с подобной гнилой философией строительства. При возведении Нижегородского автозавода была сделана ставка на штурмовщину, на замораживание строительства всех вспомогательных служб и цехов, на использование трудового энтузиазма коммунистов и комсомольцев для того, чтобы отрапортовать о введении в строй первой очереди, которая без вспомогательных цехов нормально работать не смогла бы. Хорошо, что ВСНХ вовремя вмешался и дал по рукам ретивым очковтирателям, – зал зашумел, и не сразу успокоился.

– Не меньше проблем возникло и на Сталинградском тракторном, хотя и другого рода. Там Автотракторный трест при планировании строительства как-то ухитрился забыть о необходимости подготовки для завода кадров рабочих. То ли поручили это дело безголовым дуракам, то ли решали этаким манером экономию навести. Хорошо, Строительное управление этот промах заметило и приняло меры, а не то пришлось бы к импортным станкам рабочих-сезонников из деревни ставить, потому больше некого было бы. Но тут еще и другая напасть: провозились с проектными работами, не подали вовремя заявки на оборудование, в результате не успевали с монтажом. И тамошние умные головы решили поступить, почти как в Нижнем: отрапортовать о введении цехов первой очереди, обеспеченных оборудованием едва на 40%. Это что, называется заботой о высоких темпах? Это называется – омертвление капиталовложений и срыв строительной программы! – шум в зале взлетает к потолку, а затем медленно опадает.

– Я думал, речь идет о единичных случаях, а здесь убедился, что родилось уже целое моровое поветрие. Так я вам ответственно заявляю: это поветрие будем выжигать каленым железом, пока все не заразились! – не обращая внимания на шум, продолжаю добивать своих оппонентов:

– Рабочие и крестьяне вкалывают до седьмого пота, чтобы заработать нашей стране валютную копейку, чтобы скорее оснастить нашу промышленность современной техникой. А тут развелись любители строить потемкинские деревни, превращать оплаченное кровью и потом импортное оборудование в ржавые декорации, работающие через пень-колоду. Зато рапорты пишут – залюбуешься! И вместо высоких темпов мы с вами получим работающие вполсилы, а то и простаивающие цеха, зато наверх пойдет ворох победных реляций. Да нам никаких вредителей не нужно, сами все ресурсы разбазарим, да таких дров наломаем – только держись! – тут я решил немного придержать рвущиеся наружу эмоции, взял паузу, набулькал немного водички из графина в граненый стакан и не спеша выпил.

– А как же нам тогда достичь высоких темпов? – голос мой стал несколько более сух и деловит. – Об этом на совещании было сказано достаточно. Четкое планирование строительства, начиная от проекта, реальное обеспечение строек материалами, машинами, рабочей силой, правильная организация строительных работ. Никакой тайны здесь нет! Дело лишь за тем, чтобы обеспечить все это на практике. Прекрасно знаю, насколько всё непросто. Приходится сталкиваться и с неразберихой, и с ведомственными амбициями, и с волокитой, и просто с разгильдяйством, и с ошибками, неизбежными при всяком большом и новом деле, и с давлением начальственных карьеристов. Вот тут и будет к месту лозунг – не оглядываться на трудности. Вот тут и будет к месту социалистическое соревнование – не гонка за рекордами и дутой отчетностью, а борьба за качественное выполнение работ строго по графику. Сможете опередить график – честь вам и хвала. Но не за счет штурмовщины, брака, пренебрежения техникой безопасности и сдачи любой ценой реально неготовых объектов, – делаю ещё один глоток воды из стакана.

– Тут кто-то поминал недобрым словом капитулянтов и маловеров. Скажу прямо: капитулянты и маловеры – это те, кто полагает, что рабочие, инженеры, хозяйственные кадры страны Советов не могут организовать колоссальный фронт строительных работ на самом высоком уровне ответственности, на самом высоком уровне качества, и что достижение высоких темпов возможно лишь ценой перенапряжения сил и пренебрежения строительными нормами и правилами. Наша задача – обеспечить реальные, а не дутые темпы социалистического строительства! – аплодировали мне довольно громко. Некоторые – с неподдельным энтузиазмом. Но, подозреваю, выступление это даром мне не пройдет.