Вернувшись в машину, Нана набрала на мобильном телефоне короткий номер и отрывисто спросила:
– Полицейский участок Барра? Считаю своим долгом, офицер, сообщить следующее…
Полчаса спустя белый «БМВ» доны Нана остановился на пустынной площади Пелоуриньо перед магазином «Мать Всех Вод». Тёмная фигура выскользнула из машины, открыла дверь магазина и исчезла внутри. Через несколько минут Нана вернулась, села за руль, и БМВ, бесшумно тронувшись с места, исчез в темноте.
Ошосси проснулся перед самым рассветом, когда луна ушла и на пляже было темно хоть выколи глаза. Страшно болела голова. Песок казался холодным, колол кожу, словно иглами. Разом вспомнился минувший день – и минувшая ночь тоже. На душе сделалось так же отвратительно, как и в желудке, и Ошосси даже обрадовался тому, что Ошун рядом с ним спала мёртвым сном. Рассыпавшиеся волосы скрывали её лицо. Ошосси на ощупь нашёл джинсы, натянул их. Выплюнул заблудившиеся во рту песчинки, жалея, что вместе с ними не может выплюнуть горький привкус, – и, оглядевшись в темноте, наугад пошёл к выходу с пляжа.
На набережной горел единственный фонарь, под которым стояла полицейская машина с погашенными фарами. Тщетно вспоминая, где он запарковал свой «пежо», Ошосси прислонился к парапету, зашарил руками по карманам в поисках сигарет – и в эту минуту в глаза ему ударил резкий свет.
– Полиция штата Салвадор. Вы – Ошосси де Айока?
– Он самый, – изумлённо ответил Ошосси, отворачиваясь от фонаря. – Зачем же светить в лицо, офицер? Что я сделал?
– Не шевелись! – Жёсткие ладони уверенно обшарили его, выдернули из заднего кармана джинсов плоский пакет и с силой толкнули в спину:
– Марш в машину, сукин сын!
На рассвете мобильный телефон на столе разразился отрывистыми гудками. Спящая Оба зашевелилась, отбросила с лица волосы, испуганно ахнула, взглянув на часы, – а Огун уже вылетел из постели.
– Дьявол, Эшу! Ты в своём уме?! Что случилось? – Телефон вдруг дрогнул у него в руках. Огун перехватил его, неловко нажав кнопку громкой связи, и голос Эшу заверещал на всю квартиру:
– Дрыхнешь?! Ошосси взяли на пляже с наркотой! И ещё три кило нашли у матери в доме! Приезжай!!!
– При всём моём уважении, сеньор полковник, – ничего не могу сделать. – Начальник отделения полиции в Барракинье, пожилой мулат с усталыми глазами, внимательно смотрел на сидящего напротив него Огуна. Тот, казалось, занимал своей громадной фигурой в чёрной форме войск ВОРЕ весь маленький кабинет. Жёсткое лицо Огуна, как обычно, было неподвижным.
– Ваш брат был арестован с пакетом героина в кармане – более двухсот грамм. Это превышает допустимую норму для личного употребления. При обыске в доме его приёмной матери, сеньоры де Айока, было найдено ещё три килограмма. Чистый, качественный героин, общей стоимостью более семидесяти тысяч американских долларов. Я просто выполнил свой долг.
– Безусловно, майор, – согласился Огун. – Что говорит брат?
– Как и все они, отрицает всё на свете, – пожал плечами майор. – Никаких объяснений не даёт. На допросе заявил, что всё это видит впервые, что пакет ему подбросили, что он никогда ничем подобным не занимался… в общем, ничего нового. Вы ведь сами всё понимаете, сеньор полковник. Я уверен, вам в Рио ежедневно приходится заниматься подобными вещами.
– Вы правы, – снова согласился Огун. Начальник участка посмотрел на него почти участливо.
– Поверьте, сеньор полковник, я был бы счастлив оказать вам услугу! Я слышал о вашей службе в Рио и, признаться, восхищён последней операцией в Росинье[69]. О вас тут писали все газеты, у меня даже сохранились вырезки…
– Восхищаться нечем, майор, – чуть заметно поморщился Огун. – Я, со своей стороны, хотел бы вас поздравить с Тубарау Прету. Вы его взяли, наконец?
– Взяли… но, не скрою, по чистому недоразумению, – невесело усмехнулся майор. – Во время обычного рейда в порту. Надо отправлять Тубарау в Рио, а я всё никак не могу рискнуть. Бандиты совсем обнаглели, могут попросту отбить его по пути.