Глава 12

Народ на полянке подремывал, вдруг, как то неожиданно из придорожных канав стал наползать тонкими нитями туман, Петр сразу встряхнулся:

– Девочки, подъем! Кажется, нам намекают, что пора ехать дальше!

Отец Иван перекрестившись, и тихонько прочитав молитву, благословил поляну, и туманные ленты растаяли. Через минуту из кустов вывалились запаренные как после долгого бега Машка и Семен. Дико вращая глазами, смахивая кровь из рассеченной щеки, Семен подхватил котелок с чаем, и выхлебал половину, потом повернулся к уставившимся на них друзьям:

– Мы были в сказке! Машку, украли!

Все разом загомонили, но вдруг поляну накрыл неожиданно громкий и четкий голос отца Ивана:

– Братья и сестры, садимся в машины и уезжаем, до поселка нужно добраться до темноты, Маша, ты как?

– Терпимо, сначала испугалась, а потом, я этому типу всю посуду перебила! Будет знать, как жену лейтенанта утаскивать!

Машка, высказавшись, вздернула курносый нос, а Семен с удивлением понял – что его жена им гордиться! И не только им, но и его работой! А еще, она вовсе не тихая библиотечная девушка, как он привык считать – осколки от двух дюжин сервизов он наблюдал лично!

– Хорошо, садись в машину к Лиле, поговорите, успокоитесь. Семен, а ты, наверное, к Петру, тебе ведь рассказать надо, да?

Семен кивнул и подошел к роскошному, сияющему полировкой автомобилю архитектора, Настя послушно уселась на заднее сидение, и подумав кивнула Машке:

– Маш, садись к нам, а то без Семена замаешься.

Маша с удовольствием к ней присоединилась. Брезент быстро смотали вездесущие байкеры, кострище залил рачительный плотник. Вера Павловна, торопливо отловив Артема, попросила присоединиться к ним отца Ивана, "для серьезного разговора". Аленка, не возражая села к Ги, "Рено" был комфортнее "Нивы", и ход мягче, а ее быстро укачивало на тряской дороге. Остальные расселись как прежде, и караван вновь двинулся к поселку со смешным названием "Осьмушка".

Бледный Семен кратко излагал Петру свои впечатления от пребывания "на вражеской территории":