– Еще как годитесь, дорогая моя, еще как годитесь! Вы очень способная! Начать попробуйте с того, что поможете придать последние штрихи благотворительному балу. Если уж это у вас получится, значит, нет ничего, что вам не по силам.
Неожиданно в Лондон вернулся Кристофер. Он удивился, застав Джейн в Чалфонт-Хаус. Она расставляла по большим вазам цветы, доставленные из теплиц Чалфонта, надеясь, что они не завянут до завтрашнего бала. Она не подозревала о его присутствии, и он позволил себе смелость последить за ней.
За время краткой разлуки он успел обдумать свои дальнейшие шаги. Он был уверен в одном: он не вынесет потери, потому что понял, что Джейн нужна ему так, как никто другой. Ее безудержная смелость, ее ясный ум, ее искренняя пылкость шли от сердца… Короче говоря, поняв и оценив ее, он полюбил ее – да, он признался себе в этом, и у него едва не разорвалось сердце. Он не мог ее потерять.
Он постоянно думал о ней и понимал, что влюбился безоглядно. Да и как мог он не любить ее? Джейн вытаскивала его из мрака одиночества. Подумав, он решил рассказать ей все о своей непростой жизни. Больше никакие тайны не должны раздирать его на части и губить его будущее. И как бы больно ни было вспоминать прошлое, он не сомневался, что Джейн все поймет – поймет его, как никто другой. Он без утайки расскажет ей во всех ужасных подробностях, каково было жить в тени человека, который превратил жизнь своих близких в ад…
– А, Джейн! Вижу, вы заняты, – произнес у нее за спиной низкий невозмутимый голос.
Джейн была вне себя от радости. Он стоял в центре зала – высокий, узкобедрый, широкоплечий.
– Я… да. – Голос у нее дрогнул, она шагнула к нему, прижимая к груди охапку белых хризантем. – Кажется, ты собирался оставаться в Чалфонте до окончания бала.
– Я передумал. – Сунув руки в карманы, он смотрел на нее, не скрывая любопытства. – Джейн, прошу прощения, что бросил тебя. Надеюсь, подготовка к завтрашнему балу продвигается успешно.
– Да… все замечательно… точнее, будет замечательно после того, как я расставлю цветы.
– А как выставка?
– Финн справляется без меня. – Она снова переключила внимание на цветы. – Поразительно, сколько красивых цветов выращивают у вас в теплицах даже зимой. – Критически обозрев результат своих трудов, она вздохнула. – Боюсь, я не очень хорошо управляюсь с такими вещами.
Кристофер окинул взглядом многочисленные вазы, заполненные экзотическими цветами, и не поверил ей.
– Джейн, ты себя недооцениваешь. Они выглядят чудесно!
– Не могу сказать, что заслуга целиком принадлежит мне, – призналась Джейн. – Мэйзи решала, какие цветы лучше сочетаются. И леди Октавия тоже помогала нам. Ты пойдешь на бал?
Он кивнул.
– И настаиваю на танце с тобой. А может, и на двух, если увижу, что у тебя хорошо получается.
– Боюсь, ты будешь разочарован. Да, я немного танцую, но в целом никогда не училась танцевать как следует.
Джейн и ее тетка прибыли на благотворительный бал вовремя. Войдя в Ланзбури-Хаус, они поднялись на второй этаж и вошли в бальную залу. Лакеи в синих бархатных ливреях стояли у высоких серебряных ваз с экзотическими цветами, которые Джейн и Мэйзи так старательно расставляли накануне. Бальная зала с высокими окнами и мраморными колоннами была не такой большой, как в Чалфонте, но такой же величественной.
К красному платью из тафты простого покроя, но с пышной юбкой Джейн надела жемчужное ожерелье, а ее каштановые волосы были уложены в гладкую и элегантную прическу. Она выглядела яркой и утонченной. Прислонившись плечом к колонне, Кристофер со своего места праздно наблюдал за тем, как она безмятежно переходит от одной группы к другой, не задетая шумом и суетой вокруг. Вдруг в нем проснулось новое желание. Он и раньше восхищался ее красотой, цельностью и невинностью, и раньше любовался ее пышными волосами. Но сегодня она показалась ему другой. Яркое платье оттеняло цвет лица. Он понял, что ей идут красивые платья и сверкающие драгоценности. Она была похожа на молодую женщину, которая все лучше сознает себя, приспосабливаясь к своему новому месту в мире.
Только она собиралась покинуть новый мир, едва войдя в него. Он готов был на все, что в его силах, чтобы этому помешать.