Дверь мне открыл его друг Монтсо:

— Какие люди! Сколько лет, сколько зим! Как поживаешь? Проходи, красавица, проходи. Будешь что-нибудь? Может, пивка?

— Давай тащи, не откажусь. А где Альберто?

— В ванной, душ принимает.

Я прошла в гостиную, плюхнулась на диван, скинула босоножки и расположилась поудобнее, как дома. Я слышала, как на кухне Монтсо лихорадочно хлопает дверцами шкафов и холодильника в поисках пива и чистых стаканов. Наконец он появился с приторной улыбкой на лице и с одним стаканом и бутылкой «Mahou» в руках. Позади него вырисовался Альберто в банном халате:

— А ты что здесь делаешь?

Он сел на табуретку и закурил. Его вопрос, если честно, не предвещал ничего хорошего. Я это сразу почувствовала.

— Ничего особенного. Просто у меня сегодня был отличный день. Вот я и решила за тобой заехать и поделиться радостью. Я подписала удачный контракт с немцами. Помнишь, я тебе рассказывала? Хочу отметить это дело как следует. Вместе с тобой. Как тебе, если мы сначала покушаем в «Серединке-наполовинку», а потом посидим и выпьем еще где-нибудь?

— Радость моя, насчет ужина даже не знаю. Я обедал совсем недавно и кушать не хочу. Но, если ты хочешь, можем посидеть где-нибудь, пропустить по стаканчику.

После этих слов наступила неловкая тишина, и Альберто с Монтсо обменялись встревоженными взглядами. Было видно, что они нервничают, что им неудобно. Наконец Монтсо делано небрежным тоном включился в разговор:

— Ладно, Альберто, хватит уже разговоров, иди скорее принимай свой душ, а мы пока подождем тебя в баре, внизу.

То, что Монтсо стал вдруг так любезен и предупредителен со мной, что он вдруг решил ни с того ни с сего угостить меня, пришлось мне совсем не по душе. Я сразу поняла, что парни хотят утаить от меня кота в мешке. В этот момент у меня словно пелена с глаз спала, я вдруг огляделась и увидела, что творится вокруг. В углу, на кресле, прямо напротив меня, лежали фиолетовая юбка, белая блузка, синий жакет и чулки, а на столике, прямо возле стакана с пивом, из которого пил Монтсо, — женские наручные часы, ключи и ежедневник. Мое лицо тут же приняло самое глупое и наивное выражение, на какое только я была способна.

— Конечно, Альберто, солнышко! Давай докуривай спокойненько свою сигаретку, а мы, как допьем пивко, сразу спустимся с Монтсо в какой-нибудь бар и подождем тебя там. Ой, я только схожу, с вашего позволения, на кухню, хоть хлебушка кусочек возьму, а то у меня что-то желудок прихватило.

С этими словами я тут же вскочила и бросилась вон из комнаты, так быстро, что они не успели среагировать. Голая женщина, по моей догадке, должна была находиться либо в ванной, либо в его спальне. Дверь в комнату Альберто была открыта — значит, там никого не было. Оставалась только ванная комната. Вместо того чтобы направиться на кухню, я резко повернула, пошла прямиком в противоположном направлении и, дойдя до ванной, распахнула дверь. Там я, естественно, и застукала предполагаемую Венеру. На вид она была лет сорока и действительно в чем мать родила сидела себе на бортике ванной и преспокойненько ждала хозяина. Честно говоря, мне не хотелось бы оказаться на ее месте в этот момент. Я взглянула на нее презрительно, с отвращением, бросила ей ироничное «извините» и захлопнула дверь. После этого я вернулась в гостиную. Монтсо и Альберто заметно нервничали, чувствовалось, что они готовы были пойти за мной с минуты на минуту. Я же просто не знала, как мне быть и что делать. Не то смеяться, не то плакать. В последний момент ирония взяла верх над обидой.

— Альберто, солнышко, там тебя какая-то женщина в ванной ждет не дождется.

Я уселась на диван и спокойно прикурила сигарету. Оба парня были абсолютно обескуражены, сбиты с толку, никак не могли понять, в чем дело, и не знали, как реагировать. Я тоже не знала, что буду делать в следующую секунду, но, главное, я чувствовала себя хозяйкой положения. Это преимущество нельзя было упускать.

— Там никого нет, — наконец сказал Альберто.

Прямо, как в фильмах Педро Альмодовара[13]. Альмодовар для психически ненормальных.

Поскольку ответ был глупым до идиотизма, а ситуация стремительно превращалась в фарс, уровень иронии резко подпрыгнул вместе с адреналином в моей крови и повысился до рекордного. Я надела босоножки, села, закинув ногу на ногу, и сделала глубокую затяжку. Потом медленно выдохнула дым, пуская колечки. Затем стала внимательно разглядывать свой маникюр и, убедившись, что моя театральная пауза произвела желаемый эффект, перевела взгляд на парней. У Монтсо был такой вид, будто он готов провалиться под землю, да не может. Альберто же, со всей своей дурацкой наглостью, был уверен, что достаточно одного его слова, и я дам отступную. Несмотря на его самоуверенность, я наглядно продемонстрировала ему, кто из нас на самом деле крепкий орешек:

— Ты не веришь? Тогда пойдем в ванную, я тебе покажу.