— Портрета нет… — покусала вишневые губы, подняв на меня взгляд. — Но есть набросок. Сделан года два назад. У нас одна из монахинь хорошо зарисовки делает. Порой это полезно. Мы собираем травы…
— Меня это совершенно не интересует, — поднял ладонь, прерывая поток лихорадочных объяснений. — Набросок сойдет.
Забрал из ее рук скрученный в свиток желтоватый листок. Торопливо развернул. И хоть знал, кого увижу на нем, а все равно кровь толкнулась в виски болезненными ударами. Это действительно была она, моя Шэнна, моя Горностаюшка. Только волосы темные, но такие же густые и волнистые, как я помнил.
— У вашей послушницы несомненно талант, — заявил и достал сосуд с порталом. Мне уже не терпелось проговорить с моей принцессой-бродяжкой.
***
В покоях Шэнны… нет, не Шэнны, Шанталь, мне бывать не доводилось. Но они такие же безликие, как и остальные во дворце. Белые стены, белые шторы, белый балдахин над белой кроватью.
Шанталь как раз мерила шагами собственную гостиную, когда я возник прямо посреди комнаты. Едва не натолкнулась на меня, испуганно отпрыгнула и выдохнула:
— Эдхард!
Мне кажется, она вначале порывалась кинуться ко мне, но замерла в последний момент. Крепко сжала кулачки и осталась стоять на месте. Лишь губы начала взволнованно покусывать.
— Ты ждала кого-то другого? — нахмурился, и не в силах удержаться от шпильки, уточнил: — Олесандра?
Щеки вспыхнули алым.
— Я переживала, — поджала губы.
Огромные глаза метали гневные искры.
— Со мной все в порядке. Чего не скажешь о бедняжке принцессе… — попытался обуздать раздражение. Обман был неприятен. Хотя в глубине души понимал, почему она скрывала свою личность.
— Принцессе? А что с ней? — взгляд испуганно забегал. До сих пор удивляюсь, как ей удавалось так долго водить меня за нос. На этом же лице все написано.
— Получит взбучку, — показательно свел брови.
Естественно ничего такого делать не собирался. Но, пускай хоть чуть-чуть ее совесть помучит.
Она испуганно сглотнула, уставилась на меня огромными глазищами:
— Эдхард, я не могла…
— И почему же?