— Кроме меня! Руки прочь от моей шкуры, инквизиторша! — орал Вольпен, пока внутри меня стучало: «Только бы поверили! Только бы поверили!».

Жители загалдели: «Пусть деньги покажет! А вдруг не настоящие!»

— Вот, — вздохнула я. — Надеюсь, хватит на бричку и овощи.

— Настоящие? — подозрительно спросил староста, беря из мешка одну монетку. Он попробовал ее на зуб. А потом вытащил какой–то знак из–за пазухи.

— Инквизиция дала, чтобы мы могли проверить, — заметил он, прикладывая знак к монете. Монета не исчезла. Все посмотрели на мешок, а потом на старосту.

— Так мы ничего в карман себе не положим! А так хоть продадим! — кричали они, убеждая старосту продать мне Вольпена. — Давай, Морриган! Продавай!

— Несите веревки! — крикнул староста, а у меня от сердца отлегло. Вольпен сопротивлялся до победного. Он орал, кричал, кусался и вырывался. Но его одолели всей деревней.

— Смотрите, он хитрый, — послышался голос старосты, когда мне несли Вольпена. Во рту у него был кляп, а он сам мотал головой и бешено вращал глазами. — Его заклинанием припечатало, так что колдовать не сможет! И не заболтает! Вы кляп не вынимайте! А то он такой мастер болтовни!

— А можете еще покрепче связать? — спросила я, видя, как селяне окончательно убедились в моих намерениях. И уже несли веревку.

Я сторговалась на бричку и лошадку, купила картошки, сыра и окорок. Две хозяйки чуть не подрались за право продать мне домашний пирог.

— А кто раньше жил в поместье? — спросила я, как бы невзначай. Староста ходил за мной попятам, нося клетку с кроликом.

— Это надо поспрашивать. Тут много кто жил, — махнул он рукой. — А что такое?

— Да так, интересно, — пожала я плечами. — Слишком нище и убого! Я как только приехала, так сразу привела поместье в порядок! А то мне гостей стыдно позвать!

— Может, служаночка вам нужна? — спросил какой–то старик. — У меня три дочери есть! Хоть всех трех забирайте!

— О, нет, — махнула я рукой. — Я лучше привезу из столицы. А то платье испортят!

— Ладно, — пожал плечами дед, снова усаживаясь на скамейку.

Бабки были похожи на куриц. Они вспоминали, кто жил в поместье, но никак не могли вспомнить.

— Девочка маленькая была… Помню, как приезжала! Один раз! — спорила бабка с другими. — Да девочка, не сын! Сын у вторых был! Да долго не задержались!

— А как ее звали? — спросила я, видя, как бабки вспоминают.

— Ой, не помню. Она тут один раз была, а мы что? Запоминали? — развели руками бабки.