Я посмотрела на часы, которые показывали шесть вечера. Вольпена не было, и я начинала беспокоиться.

— Я пойду в деревню, — вздохнула я, понимая, что нельзя вот так вот бросить кролика. А вдруг с ним что–то случилось!

— Не ходи! Там очень злые люди! — закричали феи.

— Придется! — вздохнула я, надевая старую шаль и пряча волосы под старенькой сеточкой. Пряди выбились из нее, а сеточка тут же упала на пол.

— Не ходи, — убеждали феи, но я настроилась решительно.

Я вышла на улицу, глядя на красивый сад, который теперь напоминал дворцовый парк, прошла по дорожке и дошла до почтового ящика. Может, есть письмо от тети и дяди?

Засунув руку поглубже, я вытащила не письмо, а целый мешочек золота и маленькую записку: «Это вам на месяц».

Я попыталась его спрятать, но он никуда не помещался, поэтому я решила нести его в руках.

Если раньше лес казался страшным и неизведанным, то сейчас он выглядел приветливо. Деревья сами расступились, убирая колючие ветки с моего пути. Даже кустарники, которые наросли на тропочку, отклонялись в сторону.

Лес шелестел, словно пытаясь мне что–то сказать. Как вдруг я почувствовала, что почти на подходе в деревню, в меня вцепилась ветка!

— Мне нужно туда, — произнесла я, а ветка нехотя отползла. — Я понимаю, но я должна узнать, что случилось?

А заодно и спрошу, может, они помнят семью, которая жила здесь. Наверняка кто–то ее помнит!

Я прошла мимо первых домишек, но людей поблизости не видела, как вдруг я услышала крики и поспешила на них. Прямо посреди площади, круглой, как тарелка, собрались все, и дети, и старики, и молодые. Они жадно высматривали глазами что–то, что я пока не видела.

— Пропустите, — попросила я, орудуя локтями.

— И так будет со всеми фэйри, которых мы поймаем! — донесся до меня зычный голос. — Пусть лес видит, что бывает с теми, кто ворует у нас нажитое!

— Господа, давайте договоримся, — послышался знакомый голос.

— Молчать! — закричал кто–то. — Знаем мы ваше «договоримся». Околдуешь, обманешь и был таков! Но на этот раз нет! Хвала инквизиции, которая поставила на каждый амбар ловушку, на каждый сундук печать! Иначе бы мы никогда не изловили его!

— Пустите, — пробивалась я, как вдруг толпа поредела, а я увидела огромную кучу хвороста, обложенную вокруг столба. К столбу был привязан Вольпен. На его груди горела странная печать.

Сердце панически забилось. Нужно что–то делать! Пока что на меня не обращали внимания. Все жадно следили за тем, как опускается коптящий факел прямо на сухой хворост. Может, попросить помощи у леса? Или…

И тут я вспомнила, что у меня есть целый мешок золота. Дядя всегда говорил, что за деньги можно купить все! Может, мне удастся его выкупить? Я вспомнила записку про то, что эти деньги на месяц, и вздохнула. Ничего, как — нибудь проживем!