— Не о такой жизни я мечтала! — выкрикнула я, и осеклась, заметив, как испуганно расширились глаза Мелли. Сзади послышался скрип двери.

Обернувшись, я увидела мужа, стоявшего в дверном проеме. Прислонившись к косяку, он нетерпеливо смахнул прядь волос со лба, и сказал с мрачной решимостью:

— Знаешь, я тут подумал… Я удовлетворю твое желание о разводе.

И ушел, смачно захлопнув дверь. Я перевела взгляд на Мелли, и открыла рот, глупо хлопая ресницами. Подруга опомнилась первой.

— Боги, Рини, что ты натворила?!

— Я?!

Изогнув бровь, я уставилась на подругу. Мелли, стоявшая возле кровати, виновато отвела взгляд.

— Я натворила? — переспросила я. — То есть, ты считаешь поведение Энтони абсолютно нормальным?

— Конечно, нет, Рини. Но признайся: ты иногда бываешь совершенно невыносимой…

Фыркнув, я отвернулась в другую сторону. Подумать только: Мелли поддерживает моего мужа! А не меня! Между прочим, именно я таскалась с ней по Смертельной топи, пока она разыскивала убийцу бывшей девушки своего будущего парня! Я укрывала ее кольцом иллюзий, когда Финн грозился отшлепать Амеллин! И вот она — благодарность!

— Ладно, извини, — Мелли присела рядышком и погладила меня по плечу. — Лучше скажи, что ты собираешься делать. Неужели правда разведешься?

Развод в нашей стране — дело сложное и хлопотное. Как правило, большинство прошений не удовлетворяется, а на головы тех, кто решился расстаться со второй половиной, обрушивается негодование и презрение. Но я-то — дочь короля. Разумеется, отец будет в гневе…

— Если Энтони так решит, то я не буду протестовать, — сказала я. Вот еще, уговаривать мужа не разводиться! До такого я никогда не опущусь. Хватает мне унижений выпрашивать благосклонность мужа!

— Это вряд ли, — заметила Мелли. — Вам просто нужно успокоиться и поговорить. Уверена, вы найдете общий язык, и конфликт…

Договорить Мелли не успела — дверь в мою комнату распахнулась. Заплаканная Полли с красным от рыданий носом влетела внутрь, и неуклюже поклонилась.

— Простите, леди Виринея! Но я… Я просто…

Не договорив, девчонка разрыдалась, вытирая рот рукавом платья. Я поморщилась, поджав губы, а добросердечная Амеллин бросилась успокаивать бедняжку. Когда поток рыданий стих, а сама Полли была усажена в кресло, она наконец смогла поведать нам причину своей истерики:

— Леди Мойра обвиняет меня в отравлении. Говорит, что я подложила ей семена…

— У нее есть повод так думать? — осторожно спросила Амеллин, подавая травнице мой кружевной платок, стоивший баснословных денег. Я мысленно оплакивала свою вещь, глядя на то, как Полли трубно сморкается в белоснежную ткань.

— Нет. Я бы никогда… Леди думает, что у меня была возможность. И еще…