Лорд Кивали сделал пасс, и аккуратно, очень осторожно открыл дверь. Лорд Ниоко чуть не стрелой метнулся в помещение, из которого очень скоро донесся его сдавленный кашель. Тася же постояла с минуту, дабы все миазмы, которыми успела пропитаться ее комната, вытянуло сквознячком.

Она здраво рассудила, что в этом случае спешить не стоит. Собственно, лорд Сияющий, имевший близкий опыт нахождения с попаданцем, рассудил так же.

Они заглянули в комнату, и обнаружили лорда Ниоко, зажимающего нос, который во все глаза глядел на оборванца. Тот же уже не лежал, а сидел, все на том же покрывале из золотой парчи, прислонясь к стене. Грязные рыжие лохмы попаданца путались в его такого же цвета бороде, а глаза были полуоткрыты.

Из этих глаз, опушенных неожиданно длинными ресницами, текли слезы, застревая в рыжей неухоженной бороде, проделывая в ней мутноватые дорожки.

Неожиданно лицо лорда Ниоко скривилось.

Его ухоженные руки с алыми вкраплениями на отполированных ногтях – дар здешней моды, нечто вроде лака – потянулись к полусидевшему оборванцу с четким намерением заключить того в объятья. Руки лорда задрожали, а маленькие глазки подозрительно заблестели.

Кивали Сияющий и Тася, оба лишились дара речи. Они могли только смотреть на открывающуюся картину, и беззвучно открывать рот, как парочка кефалей, вытащенных из воды удачливым рыболовом.

Оборванный попаданец при приближении рук лорда Ниоко повел себя не менее странно. Его тело выгнулось дугой, как будто его притягивало магнитом к этим дрожащим рукам. Было заметно, что мужчина еще не полностью пришел в себя, и вряд ли осознавал, в какой реальности он находится.

Кивали Сияющий медленно вздохнул, в тот же момент ощутив всю прелесть нахождения рядом с попаданцем, и мгновенно выдохнул Его глаза стали наполняться сиянием и в них явно промелькнуло нечто, очень похожее на понимание происходящего.

Маг тоже почитывал на досуге труды батюшки лорда Ниоко Фемини, и не просто почитывал, а некоторые весьма подробно изучал, и кое-что даже конспектировал.

Поэтому удивленная и несколько ехидная улыбка так и норовила раздвинуть губы мага.

– Милорд! Милорд… милорд… – в проеме показалась габаритная фигура сети Лованы.

– Комнаты… готовы, – произнесла пожилая женщина, запинаясь.

Картина, представшая перед ее глазами, была из ряда вон. Она увидела лорда Ниоко. Домоправительница заалела как девица на выданье, сразу выпрямившись, и ойкнула. Ее пышная грудь вздрогнула и затряслась от негодования.

– А ведь ничуть не изменился, старый котяра. Ну ни чуть, – эта мысль как громом поразила сети Ловану.

– Рыжая бестия, паршивец! – и домоправительница, не ожидая от себя ничего подобного, подскочила, лавируя между все еще стоящими соляными столбами Тасей и собственным хозяином, к лорду Ниоко.

Ее тяжелая рука поднялась помимо воли в воздух, да повыше, и сети Лована изо всех сил влепила лорду пощечину.

Лорд Ниоко, никак не ожидавший вторжения фигуристой домоправительницы, свалился с ног, как подкошенный, и прямо на колени ошарашенному попаданцу, который принял его в свои объятья как мать принимает птенца, выпавшего из гнезда.

И в этот момент что-то произошло.

Как будто легкий ветерок пронесся по комнате, и пелена упала с глаз лорда Ниоко. Он увидел молодую, задорную девушку с роскошными бедрами, так и сияющую улыбкой. Ее руки испачканы в муке, на кухне шкворчит что-то неимоверно вкусно пахнущее в раскаленных сковородках. В духовке исходит вкусным паром вкуснейшее блюдо, которое он когда-либо ел. Запеканка из иноземного картофеля с трюфелями и зеленью.