И еще видел, что женщина опять чем-то напугана.

Странно, но когда он впервые ее увидел, когда все три девицы, копая могилку для мертвого щенка, были сильно испуганы и выглядели растерянными, жалкими, Мила, несмотря на растерянность, словно светилась скрытой радостью. Сейчас же казалась совсем другой, угасшей, как будто за несколько дней пережила тяжелую потерю или переболела мучительной болезнью.

– Мила, – не обращая внимания на ее «уходите», спросил Воронин, – что случилось?

Она не ответила. Молча обошла его и зашагала назад, к выходу из парка.

Полковник помедлил и пошел за ней, чуть-чуть поотстав.

Роман опять приехал, чтобы увидеть ее и убедиться, что она ему не нужна. По крайней мере, не нужна настолько, чтобы непрерывно о ней думать, потому что мысли о Миле вертелись в голове постоянно. Воронин ругал себя за это, убеждал себя, что это просто блажь. Ему, скорее всего, просто давно пора жениться, иметь свою семью и свою женщину, и не тосковать ни о каких «украинских ночах».

Теперь убедился, что Мила ему нужна. Необходима. И сделать с этим можно только одно: больше никогда к ней не приезжать.

Он молча довел ее до выхода из парка и кивнул на прощание.

– Ну, что еще за фокусы? – осторожно обнимая Свету, недовольно буркнул Виктор Федорович. – Чтобы завтра была на работе! Нечего прогуливать.

Мужчине хотелось рассказать, как непривычно и тоскливо было ему целый день и как он злился, вспоминая, что ее нет в соседнем кабинете, как непривычно долго тянулось рабочее время, потому что без нее ему не хочется заниматься ничем, и работой тоже. Не сказал – постеснялся. Кузьменко вообще не слишком-то умел говорить такие вещи.

Впрочем, Светлана и так все знала, без слов.

– Нет, Витя, – засмеялась она, выпутываясь из его рук, – завтра тоже не приду.

Ей стало так хорошо при виде того, как Виктор рад ей, как беспокоится за нее, что даже отсутствие статуса законной жены не могло испортить настроения.

– Но в чем дело-то? Что еще за тайны? – внимательно наблюдая, как она снимает и вешает ветровку, сурово спросил Кузьменко-старший. – Ты только не вздумай мне врать! Все равно не получится. Ни за что не поверю, что ты весь день болталась по магазинам.

– Ладно, не буду врать. – Светлана сняла надоевшие ботинки, нашарила ногой тапочки и прижалась к мужчине, закрыв глаза. – Потом расскажу. Может быть, завтра.

– Почему не сейчас? – Он легонько потряс ее за плечи и заглянул в глаза. – В чем дело, Света?

Ему решительно не хотелось, чтобы у нее были какие-то тайны. В прошлом – пожалуйста. Прошлое есть прошлое, то, что было когда-то, его не касается. А в настоящем никаких тайн быть не может, он должен о ней знать все и всегда. И на работе он должен думать о работе, а не о тайнах и ее непонятном отсутствии.

– Витя, – повторила Света, – я завтра не приду. Не волнуйся, потом все тебе обязательно расскажу, а сейчас не приставай, не заставляй меня врать. К нам с тобой это не имеет никакого отношения. И вообще, я есть хочу. Весь день ничего не ела.

– Знаешь, – покачал головой Виктор Федорович, – а ведь тебе тоже не понравилось бы, если бы я вдруг исчез неизвестно куда.

– Конечно, не понравилось бы, – засмеялась Светлана и снова к нему прижалась. – Ты не исчезай, пожалуйста.