— Как вы определили, что они самозванки? — осведомился Джереми.

— Отчасти по их внешности. Крессида Люси юная, чистая, невинная. Мисс Баркли именно такая девушка. Она изумительная, она… О, бедная Люси! Бедная, бедная Люси!

Неожиданно из красивых агатовых глаз старой леди полились слезы. Она нетерпеливо промокнула их кружевным платочком, и, когда снова улыбнулась, ее лицо больше не казалось старым и безобразным.

— Прочь, прошлое! — патетически воскликнула она. — Позаботимся о настоящем. Оно так многообещающе. Когда-то я думала, что не смогу жить без верблюдов и песка, но выяснилось, что есть много других, не менее увлекательных вещей. Пойдемте, дорогая, я покажу вам квартиру.

— Но я не могу остаться здесь, — запротестовала Крессида. — Мне нечем платить, поскольку у меня нет работы. Сегодня утром я истратила последние деньги.

— Тогда, дорогое дитя, мы поможем вам найти работу. Что скажете, Джереми?

— Сначала ее нужно накормить, — улыбнулся тот.

— Ах да, конечно. Чем вы собираетесь потчевать нашу гостью?

— Яичницей с беконом.

— Очень хорошо. Если не возражаете, я присоединюсь к вам. Пока вы будете готовить, я полюбуюсь на это прелестное создание.

Тревога Крессиды начала расти как снежный ком. Когда она впервые ступила на порог этого дома, что-то помешало ей поднять тяжелый дверной молоток в виде головы дракона на парадной двери. Сейчас она была уверена, что ее страх имел основания. В данный момент больше всего на свете ей хотелось оказаться вне стен этого дома, пусть бездомной и без единого пенни, но свободной.

Казалось, Джереми Уинтер прочитал ее мысли, потому что сказал:

— Мисс Баркли, не оставляйте Арабию, она очень огорчится. Вы напоминаете ей дочь, которая умерла совсем молодой.