Мы с Геардом переглянулись. Все это казалось очень странным. А мне не хотелось откладывать испытание. Пройти и отвязаться.
— Ладно! — процедила я.
А Рокард выбежал в коридор, и мы услышали его решительные шаги.
— Какие-то проблемы на границе… — задумчиво сказал Геард. — Большего мне милорд ментально не объяснил!
— На границе?! — я вскочила на ноги. Может быть, драконы Ролара явились к границе потребовать своего властителя? Может быть, они могут освободить Ролара другим способом!
Но я даже не успела додумать эту мысль.
Раздался звук тех же решительных шагов, хлопнула дверь — вошел Рокард. Бросил на меня быстрый взгляд:
— Прошу, испытание продолжается! Заходи через минуту! — вошел в зал, и дверь закрылась передо мной.
— Удачи, миледи, — мягко и задумчиво сказал Геард. — Я буду рад вам в любом качестве — истинной пары одного принца, Жемчужины другого, просто Повелительницы драконов… Я приму вас, кем бы вы ни стали.
— Благодарю, Геард, — улыбнулась я, поднялась и подошла к двери. — Но я иду туда не для того, чтобы стать Жемчужиной. Один вариант сразу отпадает…
— Посмотрим, миледи Аленор, — дракон чуть поклонился мне и вышел в коридор.
Я вздохнула. Набрала в грудь побольше воздуха, как перед нырком и открыла дверь в зал. Сделала шаг внутрь. Странно, но в последний момент сердце все же забилось от тревоги и непонятного, тонкого предвкушения.
В зале было темно. Лишь призрачный золотистый свет струился из углов. А в центре стоял огромный черный дракон. Уже хорошо знакомый мне, я ведь видела их в обеих ипостасях.
Глава 51
Не планировала становиться Жемчужиной Рокарда. Не желала делать «то, что подскажет сердце». Не желала вообще здесь находиться. Рассматривала свое присутствие в зале судьбы, как формальность. Как горькую пилюлю, которую нужно съесть, чтобы Рокард отпустил Ролара.
Но ноги сами понесли меня к дракону. Против моей воли. А бездонный драконий разум начал окутывать, погружать в себя.
Я словно плыла, а не шла. Притронуться к дракону, прижаться, застыть, погрузиться в единство с ним — это было не желанием, это было потребностью, рвущейся из души, выплывающей из самых потаенных ее закоулков.
Я коснулась огромной драконьей морды — под глазами, выше ноздрей, с наслаждением ощутила горячую, твердую, эластичную чешую, потонула в янтарном океане его глаза. И замерла, забыв обо всем. Словно всю жизнь я шла к этому моменту. Словно я была рождена для него, просто не знала об этом и потому отказывалась.
Бархатный бездонный разум дракона накрыл меня. Была только я — искорка внутри бесконечного темного купола. И я гладила руками, ласкала этот купол, становилась единой с ним. Бродила по закоулкам драконьего разума, прикасалась то здесь, то там. От рождения знала, где прикоснуться… Мой разум, а может быть, даже больше — моя душа — точно знали дорогу в лабиринте драконьей души. Лучше него самого.
Знакомый до бесконечности, близкий… черный океан.