Генерал вздрогнул. Он продолжал стоять.
— Михаил Сергеевич, Вы ненароком «ядерный чемоданчик» не потеряли?
Генерал не понял «юмора».
— А как же, Вы физика Большакова потеряли? Жена его через три года умирающим нашла. Врачи чудом жизнь спасли. Теперь здоровье пытаются восстановить. Представьте мне подробный отчет по делу физика Большакова. Срок исполнения — три дня.
Через неделю генерал-лейтенант Горбаченков получил представление о предстоящем увольнении из органов ФСБ.
Василий Николаевич Большаков проводил рабочее совещание. Референт срочно вызвал Василия с совещания. В приемной курьер, офицер ФСБ, под личную подпись вручил сыну Большакова Н.А. объемный конверт. Подробный отчет «о деле физика Большакова», составленный аналитическим отделом и подписанный председателем ФСБ, потряс бедного Ваську. Он читал отчет уже третий раз, шмыгал носом, протирал салфеточкой новые очки.
Васька ничего не стал говорить матери. Он поехал в больницу к отцу.
Николай Александрович лежал на кровати и сквозь дремоту смотрел по телевизору какой-то сериал. Он даже не пытался понять содержание сериала. Он вообще ничего не хотел понимать. Зачем его спасли? Как жить дальше?
Василий вошел в палату. Николай Александрович совсем не ожидал такого гостя.
— Папа, привет! Как самочувствие? Выглядишь — на четверочку с плюсом.
Николай Александрович молчал.
— Отец, нам надо поговорить. Можешь в кресло перебраться? Я чай заказал.
Принесли чай. Николай Александрович нехотя вылез из кровати, надел халат.
Василий достал из портфеля конверт.
— Отец, читай! Ты — сильный. Ты — выдержишь.
Николай Александрович очень долго читал, аккуратно складывал прочитанные листы, на каждом из которых стояла знакомая синяя печать «Секретно». Сколько из написанного им «шло» под этой печатью? Не меньше половины его трудов!
— Вась, а мать читала?
— Нет. Я ей ничего не говорил.
— Спасибо, сынок! Не надо ей этого знать. Мы с тобой…
Голос Николая Александровича задрожал. Он — плакал. Профессор Бакеридзе скажет, что слезы этого пациента — лучший психотерапевтический результат.