Из толпы вышло пять человек, к которым подошёл князь и собственноручно сделал им несколько косметических порезов кожи.

– Так будет реалистичнее. Кстати, не забудьте одеться в порванную и грязную одежду, ибо беглец в чистой и новой одежде будет вызывать подозрение. Итак, если все всё поняли, то поступаете в распоряжение Феодора. – Эрик кивнул на стоящего возле окна спокойного человека с внимательными холодными глазами.

Его следующей задачей стала установка наблюдателей на всех возможных путях от Афин до его ставки. А также создание иллюзии пожаров в городе, для чего он велел на каждом перекрёстке заложить большой костёр, в котором жечь сырой мусор для большего дыма. Жители отнеслись с пониманием – пусть лучше сгорит старое барахло, чем их дома. Утром четвёртого дня прискакал запыхавшийся гонец, который доложил, что противник выдвинулся всеми силами в сторону города. Отряд возглавляла группа из пяти десятков рыцарей верхом на конях, за которыми следовала колонна до тысячи ополченцев без доспехов с копьями. Ключевой задачей этого боя была необходимость уничтожить противника и не допустить отступления крупных сил в город. Реальный, серьёзный штурм в планы Эрика не входил, ибо это могло затянуться. Поэтому он поступил так: на небольшом, поросшем кустарником холме поставил в засаду артиллерийскую роту, которая должна была с пары залпов накрыть рыцарей, стреляя с двадцати-тридцати шагов. Остальные силы должны зайти в конном порядке с тыла и, разогнавшись по лугу, ударить по пехоте. Сила для конного удара у него была немалая – до четырёх сотен тяжёлых кавалеристов, способных относительно сносно двигаться в плотном строю. Сказано – сделано. Уже к обеду, возглавляя конный отряд, идущий шеренгой в сто человек и глубиной в четыре коня, Эрик влетел в порядки перепуганной толпы ополченцев. Кони так разогнались, что первые несколько метров люди не могли им препятствовать. Врезавшись в толпу, всадники начали работать палашами по запаниковавшим людям. Прошло каких-то десять минут, и на поле боя осталось лишь кровавое месиво вместо армии, которая пыталась угрожать князю. Сразу выдвигаться в Афины не стали, так как нужно было дать время как можно большему количеству жителей бежать. Ради этого специально не стали добивать несколько десятков дезертиров из числа ополченцев. Поэтому занялись трофеями и похоронами. В общем, провозились весь оставшийся день и только утром пятого дня вышли к древней столице Аттики.

Как и ожидалось, жители в большинстве своём покинули город и удалились в Фивы – формальную столицу Ахеи в те времена. Городские ворота никто не защищал. Войдя в город, Эрик отдал приказ убивать всех, кого встретят. Из-за этого Рудольф поначалу всполошился, так как не знал, что агитаторам и разведчикам были даны инструкции о выходе из города утром пятого дня, чтобы не попасть в мясорубку. Своих людей он тоже не любил терять. Следующие несколько дней шло всё очень методично и размеренно – войска князя без суеты и спешки штурмовали подворье за подворьем. Врываясь внутрь, они убивали всех, кто оказывал сопротивление, остальных выгоняли во двор и заставляли рыть могилу для убитых. Когда котлован оказывался готовым, в него складывали тела убитых при штурме, после резали оставшихся и тоже сталкивали вниз. Засыпать приходилось самим. Этот подход помог избежать завала трупами улиц и вероятного распространения какого-нибудь заражения, равно как и авральных земляных работ, как в Сугдее. В общей сложности, по приблизительным подсчётам, наутро 19 апреля было убито около шести сотен человек, а в городе остались только его люди.

Обещание было выполнено – жители ему не подчинились, и он вырезал всех, кого нашли внутри городских стен. При этом Эрик был доволен вдвойне, так как смог избежать действительно серьёзной бойни, ибо к моменту его прибытия в Грецию в Афинах проживало до двадцати тысяч человек. Основная цель, которую он преследовал, позволяя уйти жителям и не допуская их повального уничтожения, заключалась в массовом пиаре. Чем больше людей узнают, что те, кто не подчинится ему, – умрёт, тем меньше городов в будущем ему придётся штурмовать.

На сборе трофеев работали и представители Пирея по распоряжению магистрата. Из-за чего часть приза он решил оставить жителям порта, дабы вознаградить их за трезвость и адекватность поступков. Остальные же грузились на корабли и вывозились либо на Корфу, который был перевалочной базой торговой компании Деметры, либо в Боспор. Утром 1 мая князь во главе своего войска из трёх рот общим числом шесть сотен выдвинулся в сторону Фив.

Вечером Эрик подошёл к предместью, где его встречали: в небольшом поле рядом с жилыми домами стояло большое ополчение в несколько тысяч человек, которое возглавлял отряд из порядка ста рыцарей. Ополчение, конечно, было смехотворно, так как представляло собой людей в простой одежде, даже без стёганого доспеха, вооружённых чем попало – от просто деревянных дубинок до копий. Но их было много, очень много. Слишком хлопотно будет их перебить – долго. Воины, по всей видимости, тоже понимали, что эта битва ничем хорошим не кончится, так как шесть сотен противников в доспехах – очень серьёзная сила, которую есть шанс победить только при огромной удаче и с жуткими потерями, поэтому сами первыми вышли на переговоры.

– Доброго вечера. Я – Эрик, князь Боспорский. И я удивлён такому вниманию к моей скромной персоне, или вы кого-то ещё ждёте на этом поле? Удивительно, где вы нашли такую толпу крестьян?

– И вам доброго вечера. Я – Харальд, барон фон Ланэк. Вы правы, мы ждём именно вас.

– Да? Однако! Любезный, разве подобный эскорт в моде? – У князя на лице расплылась самая милая улыбка.

– Что вы от нас хотите? – Барон смотрел чуть прищурившись.

– Не притворяйтесь наивным. Вы отлично знаете, зачем я пришёл. Но у меня хорошее настроение, и портить его предсмертными криками этого стада баранов я не желаю. – Эрик кивнул на ополчение.

– Хорошее желание, но тогда как поступим? Вы ведь просто так не уйдёте. По крайней мере, молва о вас говорит именно так.

– Иногда мне кажется, что про живого меня сказок уже больше, чем про мёртвых героев. Хотя вы правы. К делу. Я думаю, вы отлично понимаете, что шансов в этом бою у вас нет. – Эрик сделал паузу и вопросительно посмотрел на Харальда.

– Откуда такая уверенность? У вас шесть сотен бойцов в доспехах, это очень солидно, но и у нас есть сотня таких же. У вас будут ощутимые потери. Плюс эти, – он небрежно махнул в сторону ополчения, – их много, но тут как повезёт. Не исключено, что вы перебьёте их без особых потерь. Но общие потери у вас будут заметными.

– Обратите внимание на то, что у каждого моего воина есть арбалет. Ваша сотня ляжет с первого залпа. После чего я займусь этими скоморохами, которые даже плотно в кучу сбиться не могут. Я ещё не решил, как мы поступим – либо просто встанем и начнём стрелять по мишеням, развлекаясь, либо покатаемся и потопчем их лошадьми. Вон, посмотрите, – князь махнул рукой в сторону ополчения, – они стоят так, будто просят пройтись по ним всей тяжёлой кавалерии.

– Арбалеты… я как-то их сразу не заметил. – Барон явно погрустнел. – Это действительно всё меняет. Я не желаю так бездарно лишать своих людей жизни.

– Правильный вывод. Теперь обсудим условия вашего отступления.

– Вам недостаточно того, что мы уступим вам поле боя без сражения? – удивился барон.

– Конечно нет. Ведь ваша жизнь безраздельно в моих руках, и только мне решать – будете вы жить или умрёте. Думаю, кто-то из крестьян всё-таки убежит живым с поля боя, так как их много и можно будет не уследить за всеми, а вот ваши бойцы тут лягут все. Или вы в этом сомневаетесь?