— Да куда уж яснее.

Толстые щёки торжествующе колыхаются:

— А прямо сейчас, Макс, ты расскажешь мне, где вся документация по Белой орхидее.

Так вот оно что. Захотел наложить лапу на проект для другого заказчика. Ожидаемо. Неплохая приманка.

— Прямо при всех рассказывать? — с сомнением уточняю я, снова посматривая на охранников.

На физиономии Николаича отражаются страшные сомнения.

— Всё забрали? — гавкает он в сторону одного из подчинённых.

— Обижаете, Владислав Николаевич, — бурчит тот. — При нём и не было ничего, одна зажигалка.

Толстяк удовлетворённо кивает:

— Тогда выйдите все. Но чтоб при любом подозрительном звуке…

Охрана послушно подчиняется. Отлично, просто великолепно. Первый этап завершён.

Теперь подобраться поближе, чтоб наверняка.

— Ну? — требовательно вопрошает Николаич, стоит нам остаться наедине. — Где документы?

— Они у меня лежат… Слушай, а ты уверен, что у тебя тут прослушки нету? Сейчас такие хитрые приборы делают — хрен обнаружишь…

Делаю ставку на свойственную бывшему партнёру паранойю, и попадаю в яблочко. Значит, не зря его повадки столько лет изучал.

Николаич тяжко вздыхает:

— Погоди, я поближе подойду.

Сползает с кресла. Идёт, переваливаясь с боку на бок, будто раскормленная рождественская утка. Хорошо, что стол между нами не такой уж большой, иначе сто лет пришлось бы ждать. А у меня нервы всё-таки не железные.

Наконец бескрайняя туша нависает надо мной.

— Ну? — говорит тише, но не менее требовательно.