Услышав фамилию Зильбермана, она дернулась и моргнула. Я продолжал:
— Вам, профессор Маркус, я доверял и из-за вас чуть не погиб. Так что позвольте вас заверить: предавать вас скорой смерти я не стану. Нет уж, я постараюсь растянуть удовольствие. Сперва я вам раздроблю одно колено, потом второе и буду продолжать в том же духе, пока вы не обезумеете от боли. А вы, фрейлен Маркус, слишком стары для спортивных упражнений такого рода.
— Но что вы от меня хотите?
— Все. Кто такой Грубер?
Она пребывала в нерешительности. Сейчас мы шли по пустынной набережной вдоль реки. Я крепко держал ее за локоть, дабы предотвратить любые поползновения смыться от меня. Выглядела она старой и измученной.
— Если меня кто-нибудь увидит с вами, я погибла…
— Кто такой Грубер?
Она смотрела на реку, по которой плыла груженая баржа. Шкипер радостно приветствовал нас. Профессор Маркус кивнула в ответ на его приветствие. Сквозь ее развевающиеся на ветру седые волосики я видел белую кожу головы, испещренную синими прожилками. Наконец профессор произнесла:
— Грубер наш человек. Майор Грубер. Наш резидент в Бельгии. Секретарь посольства. Один из блистательнейших агентов нашей секретной службы.
— Тоже предатель?
— По вашим анахроническим критериям, да. Скажем, активно сочувствующий нашему делу.
Я сильнее сжал ее локоть.
— А Магдалена Грубер?
На ее усталом лице появилась слабая улыбка.
— А, вот оно что! Магдалена — наш агент, недавнее приобретение. Завербовал ее Грубер. Магдалена — секретное оружие Зильбермана! Правда, надо признать, по замыслу оружие это должно было оказаться эффективнее.
Итак, я получил подтверждение измены Марты. Женщина, которую я любил, ради которой готов был рисковать своей жизнью, оказалась фанатиком самого худшего свойства, фашисткой и убийцей. Я совладал с искушением как следует врезать этой милейшей профессорине Маркус и решил рискнуть:
— А не проще было бы предложить мне выкуп за этот список?
— А кто нам даст гарантию, что вы не оставите у себя копию? Вы уже три года шантажируете нас и еще становитесь в позу моралиста! Весь Парагвай из-за вас в волнении, и я знаю, что в Аргентине тоже кое-кто уже несколько месяцев не может спокойно спать. И не потому что они опасаются скандала из-за разоблачения, нет, они боятся, что, как только станет известно, кто они на самом деле, они станут мишенью для кинжалов сионистских сикариев.
Скрывая удивление, я жадно впитывал информацию. Значит, я уже три года шантажирую их? Первая неожиданность! Значит, у кого-то имеется этот блядский список, и этот кто-то извлекает из него доход, подшиваясь под Грегора фон Клаузена. Кто-то, с кем мой брат до своей гибели был в контакте.
Моросило. Капли падали легкие, как пушинки; казалось, от них и вымокнуть-то нельзя. Старая дама подтвердила мои подозрения: «они» меня принимают за моего брата и подсунули мне Марту, чтобы выкрасть у меня этот проклятый список, представляющий для них такую угрозу. И как ни крути, существует тайная организация, опутавшая своей паутиной все пять континентов. А я нежданно-негаданно оказался перед крайне неприятной проблемой: эти ребята, судя по всему, шутить не умеют. Позволить миледи Маркус дать тягу — для меня равноценно подписанию смертного приговора. Первым делом она, естественно, свяжется с Зильберманом и сообщит, где я нахожусь. А мне необходимо время. Я резко повернулся к ней: