– Здесь только фельдшер. – Раздался чей-то голос. – Придется везти в город.

– Хорошо.

Группа захвата рванулась в гараж, загрохотали по ступенькам сапоги. Поднялась всеобщая суета. Борис внимательно посмотрел на меня и снова спросил:

– Где он? Я имею в виду твоего дружка?

– Не знаю. – Безмятежно улыбнулась я. – Убежал, наверное.

Борис развернулся и пошел прочь.

Девочек вынесли на поверхность. Я бросилась к ним, не обращая внимания на то, что кто-то пытался меня остановить. Инну я узнала сразу, хотя это было не легко, от прежней красавицы остались только длинные волосы, теперь свалявшиеся в большой колтун. Лицо осунулось так, что проступили все кости; она напоминала скелет, обтянутый голубоватой кожей.

Из двух остальных одна была мертва. Я заставила себя вглядеться в ее лицо, боясь узнать знакомые черты. Но это была не Оксана. Это была другая девочка. Чистая и светлая Катенька Полонская…

Оксана едва дышала. Мне так хотелось обнять ее, чтобы согреть. Господи, как долго я ее искала! И какое счастье, что я ее все-таки нашла! Живой!

Я почувствовала, как мои щеки стали влажными. Теплые слезы текли по лицу. Я не вытирала их. Мои руки были заняты. Не переставая, я гладила худенькое плечико Оксаны, ее спутанные волосы, лицо. Я гладила ее до тех пор, пока врачи скорой не отвели меня в сторону. Но и тогда я не сводила глаз с носилок, на которые уложили несчастную девочку. Я смогла оторвать взгляд только тогда, когда белые двери с красным крестом захлопнулись и машина скорой помощи, рванулась вперед, оглашая окрестности тревожной сиреной.

Через два дня в институте меня встретили как героя. Люди не могли сдержать любопытства и пялились на меня как на макаку в зоопарке. Я слышала перешептывания за спиной, на меня показывали пальцем. Некоторые подходили, чтобы выразить восхищение.

Все это было совершенно не к месту и вызывало у меня только раздражение. Я чувствовала себя скверно. Какая победа? Какой героизм? Из пятерых девушек удалось спасти только двоих. Да и то «спасти» – слишком громко сказано. Обе находились в крайне тяжелом состоянии и не выходили из комы. Врачи делали все что могла, но девочки потеряли слишком много крови и до сих пор было неясно, смогут ли они вернуться к нормальной жизни. Да что там. Смогут ли вернуться к жизни вообще!

Преступник, жизнерадостный и обаятельный Гоша – мертв. Он уже никогда не расскажет, что заставило его совершить все эти гнусные преступления. По-прежнему оставалось загадкой – откуда взялись на телах девушек эти многочисленные странные раны. Ни в гараже, ни в доме, ни в городской квартире маньяка не обнаружили орудия, подходящего для нанесения подобных ран. И это тоже было необъяснимо.

Я попыталась укрыться от любопытных глаз в деканате, но тут меня со всех сторон обступили преподаватели. Они засыпали меня вопросами. «Тебе было страшно?» «Как ты догадалась, что это он?» «Кто тот парень, который сбежал из-под носа милиции?» И так далее, и тому подобное. Казалось, это никогда не кончится.

Даже зловредная Софья не смогла сдержать любопытства. Она больше всех интересовалась, каким образом мне удалось не подохнуть в том подвале от угарного газа.

– Да, Локтева. – Наконец сказала она, когда я добросовестно ответила на все ее вопросы. – Тебе удалось спастись просто чудом. Похоже, ты принадлежишь к тем счастливчикам, чьи ангелы-хранители никогда не спят.

– А вам что, завидно? – Не выдержала Яна. Она не отходила от меня ни на шаг и видела, как меня донимает ненужное внимание окружающих.

– Советую попридержать язык. – Процедила Софья. – Не думайте, что вам все позволено.

– Да пошла ты… – Вполголоса пробормотала Янка. – И вообще. Оставьте вы ее в покое. – Она обвела собравшихся гневным взглядом. – Лиза и так натерпелась. А вы ее совсем замучили.

– Да, уважаемые, пора прекращать пресс-конференцию и приниматься за работу. – Неожиданно поддержала ее Ольга Васильевна.