38
В зале те же плюс король. Вениан прилип уклейкой и такой вежливый, что хочется тапком стукнуть. Все-таки в темной ипостаси он мне больше нравился, хотя бы характер видно, а не этот весь этикет. Ноги болят от реверансов, а челюсть от улыбок. И шею ломит. Такое ощущение, что шпильки в прическе из осмия, а еще камни какие-то странные на кончиках, как бриллианты, но серебром отдают. У Вениана запонки с такими же и камзол ими украшен. Угу, чтоб сразу видно было, что у нас тандем. Можно подумать, кто-то еще не в курсе. В платье чувствую себя голой: декольте, руки, хоть и в перчатках, еще и спина, пусть там такое же кружево, более плотное, чем на руках, но задувает нещадно. Что страшнее, радикулит от сквозняков, потому что окна приоткрыли, или обморок от удушья? Да, меня опять затянули так, словно не знают, что у людей помимо позвоночника еще и прочее имеется. Или жрать меньше надо? Или пить?
Я сегодня исключительно компотиком развлекаюсь, мне нужен мозг, а не пузырьки вместо оного. Вениан смотрит одобрительно, небось думает, что я исключительно ради приезда его величества положительный образ создаю, но все то знают… что этот остров, что этот остров необитаем… Подсознание подключилось неожиданно, несмотря на компот. Либо мне тайно подливают, либо организм в стрессе. А еще танцы! И один из них с королем! Я надеялась на канцлера, поговорить надо, повод удобный и на виду у всех, никаких слухов и подозрений, но в моей бальной книжке (прикиньте, как все серьезно!) его имени не стояло, хотя было несколько свободных строчек. Штош, тема есть, будем работать.
И работать пришлось. Я уже говорила, что балы это утомительно? Говорю снова. Два танца с Венианом, потом король. Руки сухие и жесткие, двигается четко и естественно. Естественно! Он этих балов перевидал за свою королевскую карьеру, а я уже почти задыхаюсь! И готова даже на радикулит за возможность подышать. Но это не Анатоль, его не попросишь подтанцевать поближе к балкону. Еще и разговоры разговаривать… Но тут княжнина память выручила, как-то в последнее время мы с ней все ближе и роднее, прямо оторопь берет.
Наконец музыка стихла, и меня сдали на руки жениху.
— Вы не устали, моя прелесть? — журчит ручьем и в глаза заглядывает жадно. Уволочет в свое логово, как Голум, и будет иногда извлекать, чтоб полюбоваться. Не сейчас, но очень скоро, прямо завтра. А потом еще ночь и все.
— Устала, но еще больше хочу свежим воздухом подышать, вы не проводите меня поближе к балкону?
Я в очередной раз окинула зал ищущим взором. Создавалось впечатление, что коварный канцлер прячется от меня целенаправленно. Я лишь пару раз видела его одетую в темное фигуру среди гостей: один раз рядом с королем, а второй, неожиданно, — с князем дон Стерж и Славом.
— Вы кого-то ищете? — спросил принц, глаза опасно сузились.
Я молчала. Признаваться не хотелось, отпираться было поздно.
— Сплетни о вас и…
— Недоразумение и глупое стечение обстоятельств, — поспешила отговориться я.
— Присядете? — Мы были уже у приоткрытых дверей на балкон. Оттуда дунуло, я поежилась. Рука Вениана на моей спине шевельнулась, и по коже разлилось тепло.
— Спасибо, — поблагодарила я, опускаясь на обитую шелком скамеечку. Край корсета впился в живот, и я почувствовала себя распиливаемой пополам женщиной в дурацком магическом шоу. Возможно, даже сменила цвет лица, со слегка бледного до слегка мертвого.
— Вам нехорошо, моя птичка?
— Да, — выдохнула я, борясь с дурнотой, — можно водички?
Вениан огляделся, но слуг с подносами рядом не оказалось. Я спешно прикрыла глаза, чтоб не выдать шальную мысль, и, едва принц скрылся среди спин и кринолинов, рванула на балкон, игнорируя шум в ушах и звезды в глазах.
Меня встретил холод, снег и чья-то твердокаменная грудь, в которую я воткнулась носом, охнула, прижимая руки к пострадавшей и дорогой мне лично части лица, отпрянула, но не предназначенные для беготни по снегу подошвы поехали. Мир опрокинулся.