В комнате мгновенно стало очень холодно, так что спина моя покрылась мурашками.

Я неоднократно стоял под пулями, дважды был ранен ножом во время облав, но никогда не испытывал при этом оцепенения. Напротив – работа мозга словно усиливалась, а тело превращалось в пружину. Столкновение же с чем-то таким, что казалось мне сверхъестественным, каждый раз вызывало схожую реакцию. На несколько секунд я замирал, словно не мог поверить в сложность и непредсказуемость мира, окружающего меня.

– Найди моего убийцу, – продолжил призрак спустя пару секунд. – Мне не заснуть, пока он ходит по земле.

Привидение стояло в трех шагах от кровати совершенно неподвижно, опустив тонкие бледные руки вдоль тела. Раны, послужившей причиной смерти, видно не было.

Я решил, что дух графини явился помочь мне и собирается назвать убийцу. Иначе зачем призрак покинул обитель мертвых?

– Кто вас?.. – начал я севшим голосом, но женщина прервала меня, резко подняла руки.

– Мне не спится! – повторила она так, словно этим все сказано, и спрашивать более уже не о чем.

Привидение попятилось, не сводя с меня взора. Мне было по-прежнему холодно – словно я очутился вдруг в одной сорочке зимой посреди заснеженного луга.

Графиня – если это была она – забралась обратно в шкаф и тихонько прикрыла за собой дверцу.

Полминуты я сидел, глядя в темноту, затем нашарил на тумбе коробок, зажег свечу, откинул одеяло, спустил ноги на пол. Доски оказались неожиданно теплыми, и только тогда я понял, что уже не мерзну.

Из шкафа тем временем не доносилось ни звука. Должно быть, призрак исчез, вернулся в иное измерение. Но я должен был в этом убедиться.

Я вытащил из сюртука револьвер и по привычке проверил барабан. Все гнезда были заполнены патронами. Потом я на цыпочках подкрался к шкафу, держа оружие в одной руке, а канделябр – в другой.

Одна из створок была чуть приоткрыта, и мне удалось поддеть ее снизу большим пальцем. Петли скрипнули. Странно, ведь призрак выбрался из шкафа совершенно бесшумно.

Я осторожно открыл дверцу, держа темноту на прицеле. Внутри никого не было. Быть может, графиня мне приснилась?

Я закрыл шкаф и вернулся в постель. Гасить свечу мне не хотелось. Я положил револьвер на тумбу и глянул на Библию в черном потрепанном переплете.

Рука моя сама протянулась к книге. Я начал листать ее, выискивать хорошо знакомые цитаты.

На глаза мне попалось: «Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости». Это была фраза из Екклесиаста, не самая любимая мною. Куда больше мне нравилось изречение «Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы» из Луки.

Я предпочитал думать, что мертвые все-таки осознают себя, по памяти отыскал другую цитату и трижды перечитал ее: «И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за Слово Божье и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?» Если привидение, посетившее меня, было реальным, то это значило для меня очень многое!

Я захлопнул Библию, пребывая в некотором возбуждении. Быть может, Олег и Маша помнят меня и ждут? Встретимся ли мы там, за гранью, когда придет мой черед переступить ее?

Я положил Библию обратно на тумбу и заметил краешек какого-то листка, высунувшийся между страницами. Я ухватил его ногтями, потянул и, к своему удивлению, извлек из книги пятирублевку, должно быть, забытую кем-то.