Я кивнула в ответ, словно что-то поняла, и судорожно сжала платок.

– Голова не кружится? Нет ощущения, что ладони горят? – в голосе Кондора была тревога, более чем явная.

Я помотала головой.

– Мне это не снилось, – сказала я.

Это был не вопрос – утверждение, сказанное себе самой.

– Нет, милая, – устало ответил Кондор. – Что бы ты там ни видела, это был не сон. Если почувствуешь себя… странно, говори мне тут же. Боюсь, это еще не конец.

Он встал с пола и куда-то пошел, я не смотрела, куда. Мой сон, который не был сном, проносился перед глазами от самого начала и до конца, до того момента, как я оказалась на камне у реки – и упала в реку. Реалистичный до одури, полный мелких подробностей, холодный и страшный – не сон, а что-то другое. Что-то, что с трудом укладывалось в голове.

Кондор подошел к зеркалу и снял ткань, которая его закрывала.

– Ты всех нас напугала, – сказал он, перекидывая черное полотно через плечо. – Особенно Сильвию. Она, бедняга, не могла не выпустить хозяйку, даже если хозяйке вздумалось отправиться среди ночи на опасную прогулку. – Кондор повернул голову в мою сторону. – Я не знаю, как тебе удалось обойти ее гейс, Мари, но нам лучше найти эту лазейку. Чтобы тебя снова не увели у нас из-под носа. А, вот и наш страж.

Со своего места я не могла видеть, что было в зеркале, но в какой-то момент мне показалось, что силуэт Кондора в отражении исчез. Зеркало стало серым, словно его затянул туман, а потом из него вышла тень.

Смутная и бесформенная, эта тень быстро обрела знакомые мне черты, превратилась сначала в силуэт высокой худой женщины, а потом в саму Сильвию в неизменном строгом платье, но с непривычно распущенными по плечам волосами.

В бледную, какую-то странную Сильвию, похожую на себя, но другую.

Она повернулась ко мне и улыбнулась, легко кивнув, и шагнула ближе, словно хотела удостовериться, все ли со мной в порядке. А я так и замерла с широко раскрытыми глазами.

Черты лица Сильвии стали другими – острее, тоньше, они казались хищными и злыми. Нечеловеческими. Из распущенных волос торчали кончики ушей, острые, но не как у Лин, не аккуратно заостренные и издалека похожие на человеческие, а другие. Они были длинные, похожие на свернувшиеся от жары листья. Само платье Сильвии показалось мне сотканным из теней: когда она двигалась, ткань тянулась за ней туманом и шлейфом из сухих листьев.

Я вспомнила, как госпожа Фонс-Флорал интересовалась, где я взяла то платье. И поняла, что добыть такую ткань госпоже Фонс-Флорал будет сложновато.

– Сильвия… – вежливо окликнул Кондор.

Сильвия замерла, вытянувшись и расправив плечи. Ее лицо немного расплывалось, словно бы я не смотрела на него, а пыталась вспомнить, вытянуть из памяти черты, которые почти забыла. Вот она улыбнулась – и за улыбкой мне почудились острые мелкие зубки, почти такие же, как…

– Милорд?

Почти такие же, как были у того существа, у Хозяина Зимы.

Вот Сильвия провела рукой по юбке – пальцы у нее были узловатые, похожие на тонкие веточки – и платье стало почти обыкновенным.