Но соседи тадморцев не оставались равнодушными к их богатству. Ассирийцы разорили город, жителей увели в рабство, и в таком состоянии Тадмор оставался двести лет, пока иудейский царь Соломон не обнаружил его случайно, в тот момент, когда инспектировал границы своего огромного царства. Как дальновидный правитель, Соломон счёл местоположение порушенного города удачным, для чего приказал укрепить его прочной оборонительной стеной.
В интересах расширения влияния на Востоке римляне длительное время воевали с Парфией, затем с её преемницей Персией. Оставив за собой Сирию, узнали о Тадморе, но ничего примечательного сначала не обнаружили.
При Адриане город словно очнулся от забвения. Император, возглавлявший армию в походе на Персию, изумился, когда увидел рощи маслин и огромных пальм, зелень полей и садов. Зрелище показалось ему нереальным, чудом природы, что дало повод переименовать город в Пальмиру, «Город пальм». Адриан распорядился, чтобы администрация Рима оказывала Пальмире особое внимание, заботу и, главное, «не мешала пальмирским царям управлять своим народом». Население Пальмиры получило статус «свободной общины» с обязательством содержать небольшой военный гарнизон из римлян. Местным царям позволили передавать престол членам своей семьи. Разрешалась своя полиция из пальмирцев и, на случай войны с персами, в помощь гарнизону — народное ополчение.
Под опекой римских императоров Пальмира расцвела. Возводились величественные храмы, общественные здания, жилые дома с роскошью и богатой отделкой. Пальмирцы стремились к познанию греческого и римского искусства, литературы, наук, учили детей в школах с греческим и латинским образованием. Как дань римской моде надевали тоги и сандалии, новорождённым давали римские имена. Оттого совместными с Римом усилиями Пальмирское царство оказалось центром ещё и политической жизни Сирии, угрожая враждебной Персии.
Пальмира не отказывала Риму в поддержке военных операций на Востоке. Такая политика отвечала интересам пальмирских царей. Но Римская империя переживала непростое время, из-за участившихся дворцовых заговоров зрел политический хаос, чем воспользовались враги Пальмиры — персы. Они выждали момент, когда император Валериан ушёл с армией на войну с галлами, и напали на Сирию с целью захватить Пальмиру.
Не имея возможности одновременно воевать на два фронта, император предложил царю Оденату попытаться собственными силами сдерживать персов до прихода римских легионов. Пальмирцы не только выстояли, не сдали город, а дали отпор, обратив врагов в бегство. Гнали до Ктесифона, резиденции персидских царей на берегу Тигра, откуда войско Одената вернулось в Пальмиру, нагруженное ценной добычей и с пленными.
Узнав об успехе союзника, Валериан присвоил царю Оденату почётное звание
Поражение персов от Одената под Пальмирой и особенно ограбление Ктесифона не осталось без последствий. На персидском престоле оказался Шапур из рода Сасанидов, смелый и решительный человек. Он создал большую армию и вновь пришёл в Сирию.
На этот раз Валериан решил сам добыть победу ради своей славы. С семидесятитысячной армией дал персам сражение у Эдессы в Месопотамии и… потерпел поражение. Столь печального исхода император не ожидал: он бежал с поля боя, оставив армию без командования. Укрылся в укреплённом лагере, откуда прислал царю Шапуру предложение мира; за сохранение собственной жизни обещал столько золота, сколько сам весит, а весил он немало.
Шапур согласился на переговоры, а затем коварством захватил императора в плен — впервые за всю историю Рима! В результате Валериан оказался в цепях и кандалах! И если персидский царь хотел оскорбить Рим — в этом он преуспел.
В Персии унижения Валериана продолжились. Вместе с десятками тысяч пленных римских воинов разбитой армии, изнемогая под ударами плетей надсмотрщиков, бывший император таскал глину и камни при возведении речной плотины. Иногда Шапур разыгрывал «спектакль» с участием иноземных послов, показывая коленопреклоненного «настоящего» императора Рима. Персидский царь завёл переписку с римскими сенаторами, для чего заставлял Валериана писать «ругательные письма», подписывая именем «его величия шахиншаха, царя царей Шапура перед всеми правителями мира». После подобных унижений Валериана направляли назад в подземную тюрьму, где содержали как обычного раба, кидая на пол объедки со стола Шапура.
Царю персов оказалось недостаточно издевательств над шестидесятилетним знатным пленником. Шапур нередко использовал спину Валериана как подставку для ног, когда садился на коня, и даже приказал выбить на скалах изображение великого унижения Рима. Наконец царь пресытился мучениями бывшего императора и собственноручно отрубил мечом ему голову Сначала велел похоронить, как положено для римлянина, но раздумал и ради развлечения приказал выпотрошить тело убитого, набить соломой и выставить на поругание персидскому народу. Жена Валериана, Мариниана, не оставлявшая мужа в походах и захваченная вместе с ним в плен, тоже подвергалась грубым и жестоким унижениям. Не вынеся страданий, а больше — издевательств над мужем, женщина умерла в цепях.
Персия торжествовала много дней, а римляне приуныли. Особенно, когда узнали намерения Шапура: захватить все провинции Римской империи в Сирии, Месопотамии, Египте, Аравии, Африке.
Ослабление Рима открыло Пальмире дорогу к возвышению среди соседей, а Оденату — к усилению личной власти. Наделённый ещё императором Валерианом полномочиями римского наместника, он занялся реформированием собственного войска, способного противостоять персам не численностью, а совершенными методами ведения боя. Оденат сделал ставку на небольшие подвижные и хорошо вооружённые отряды всадников, также на отряды лучников, имеющих дальнобойные луки. В то же время Оденат надумал помириться с Шапуром, разделив области влияния на Востоке. С этой целью отправил посольство к персидскому царю с предложением торгового сотрудничества и дарами.
Шапур с надменным видом выслушал посланника Одената и закричал с раздражением:
— Как осмелился этот выкормыш Рима что-либо предлагать мне, шахиншаху?! Я не нуждаюсь в его жалких подношениях. Он имеет наглость считать себя царём Сирии, забыв, что вся земля в Сирии принадлежит мне, шахиншаху. Всё, что есть в Пальмире и что есть в Сирии, и что римляне считают своими землями на Востоке и Азии, я скоро заберу силой! Одената сделаю своим рабом, как Валериана. Так ему и передай! Ещё передай, если он хочет смягчить ожидающее жестокое наказание, пусть просит слуг, чтобы связали ему за спиной руки, после чего пусть на коленях ползёт ко мне, чтобы пасть ниц перед своим господином. А если он этого не сделает, я погублю и его, и семейство его, и Пальмиру вместе с народом!
Затем Шапур плюнул в лицо пальмирскому посланнику и приказал своим царедворцам:
— Выбросьте дары в Евфрат.
К тридцати пяти годам Галлиен, сын императора Валериана, после трагической смерти отца неожиданно приобрёл долгожданную власть над Римом. Он не поспешил на выручку отцу и даже не отправил Шапуру предложения о выкупе. И несильно печалился после смерти отца. Он просто объяснил придворным:
— С моим отцом приключилась беда. Но вы же не будете отрицать, что император — тоже смертный человек, как все остальные.