Подойдя к Роману, я извинился перед ним за то, что ему пришлось переселиться в другой дом. Мне нетрудно, а человеку приятно. Тот сразу раскраснелся и даже, заикаясь, вскочив, ответил:

— Ну что вы, какие извинения. Я что, не понимаю — у вас же дети.

— Ну, вот и прекрасно. Спасибо за понимание. Кстати, Роман, пошли прогуляемся и поболтаем.

Мы вышли из дома и, пройдя немного от лагуны к океану, уселись на траву под дерево. Не пальму. Обыкновенное дерево. Правда, что это за дерево, не знаю, я в этом не очень-то разбираюсь.

— Роман, ты подавал заявление?

— Да.

— Рассказывай.

— Что?

— Все.

Ну что? Ничего нового, все как у всех. Единственно, парень был уверен в своих стариках. Вытащить он хотел деда с бабкой. Родители давно умерли, еще когда он был совсем маленьким. Участвовали в ликвидации Чернобыльской катастрофы, вот и умерли после этого очень быстро. А его воспитывали дед с бабкой, родители отца. И любили его очень сильно. Сын у них единственный был и внук единственный. После Чернобыля родители заводить еще детей не решились. Умерли они, кстати, от рака. Оба. И с ним та же беда приключилась. Непонятно, правда, отчего. Он-то родился еще до Чернобыля. Жили они в Минске, а там вроде чисто было.

— И как это тебя угораздило такую дрянь подхватить?

— Не знаю. Все вроде нормально было. Жили неплохо. Бедновато, конечно, но неплохо. Закончил институт. Работы, правда, не нашел. Так, мыкался случайными заработками, а в основном сидел на шее у стариков. Здоровый мужики на шее у двух пенсионеров. Стресс постоянный. Думаю, из-за этого все и случилось. А стариков надо вытаскивать. Дед совсем плох. Они у меня, конечно, крепкие, бывшие партизаны, но возраст дает о себе знать. Вы не сомневайтесь, они за мной куда угодно пойдут, хоть в пекло. Только бы успеть. Никогда себе не прощу, если с ними что случится.

— Ладно, понятно все. Сейчас в Минске утро. Они же у тебя пенсионеры, дома должны быть?

— Да, конечно.

— Ну, тогда давай слетаем, пообщаемся с твоими стариками.

— Что, сейчас?

— А чего ждать?

— А может, им позвонить? Чтобы уже ждали.

— Нет, звонить мы не будем. Мало ли, сболтнут кому. Да и вряд ли они тебе по телефону поверят. Так что полетим. Сейчас вызову бот — и отправимся. Сходи только переоденься. А то в одних шортах и босиком ты как-то несолидно смотришься.

Парень умчался. Сам-то я был в легких брюках и футболке без рукавов. Тоже не очень-то солидно, но сойдет. Вызвал бот и остался сидеть у дерева. Потом примчался Роман и уселся рядом. Дергать меня не стал, видел, что я задумался. Видно, беспокоится, что передумаю. А с чего бы мне передумывать? Другое дело, если они вдруг окажутся не ментоактивными. Тогда забрать их с собой мы не сможем. Но я решил: в этом случае усыплю их, слетаем на корабль и подлечим. Все-таки воевали оба, а таких людей я уважал. Правда, придется потом приказать ему молчать об этом и предупредить, что невыполнение приказа приведет к его смерти. Но оно того стоило.