Сходили на пруд. Пытались покормить уток, но было нечем. Пошли на детскую площадку — там уж они оторвались. Даже подраться умудрились. Наши, конечно, победили. Естественно, они-то действовали уже слаженной парой, а их противники все сами за себя. Долго извинялся перед итальянскими мамашами. Правда, одна из них оказалась немкой. Извинился и перед ней. Сначала она все губы поджимала, но когда я извинился перед ней на немецком, оттаяла. Немецкий я, правда, здорово подзабыл, но ничего, поняла. Посидел, поболтал с дамами. Дети все хвастались, что у них целых две мамы. Хорошо, что никто не знал русского, а то бы нехорошо получилось. Все-таки тут в основном католички, а не мусульманки, могли бы и не понять. Потом пошли обедать в небольшое кафе, здесь же, в парке. Пицца здешняя мне тоже не понравилась. Зато дети уплетали с огромным удовольствием. На корабле опять придется им организм чистить. Химии небось набрали по самое не могу. Зато удовольствие получили.

На выходе из парка нас уже ждала машина. До фермы этой самой пилили часа полтора. Пробок тут не меньше, чем в Москве. Наконец доехали. Детей сразу уложил спать в номере родителей. Ну и сам прилег в холле, на диване.

Поспал часа два, потом прибежали дети. Вышел с ними во двор. Ничего так, симпатично. Сад, лужайка, беседка. Достал из холодильника бутылку вина, сок детям и фрукты и расположился в беседке. Дети носились по двору, а я кайфовал в беседке. Так до вечера и прокантовался. А вечером приехали наши аж на трех микроавтобусах. Затарились они полностью. Завтрашний день решили посвятить культурной программе. Ну а мы собрались на остров. Я в принципе своим предложил остаться еще на день, но они категорически отказались. Ну и прекрасно.

Ужинали во дворе. За домом стоял длинный стол и лавки, вот там все и разместились. Я рассказал о героической битве Даши с чудищем заокеанским, лупоглазым. Парни смеялись и хвалили Дашку. Девушки тоже хвалили, но посматривали с опаской. Зато Инга ее зацеловала, называя маминой защитницей. Вечер провели здорово. А потом прилетел бот. Мы загрузили все купленные вещи и полетели сначала на корабль, там разгрузились, оставив все пока в моей каюте, много места безразмерные сумки не займут, а потом уж девушки со своими тряпками разберутся. И улетели на остров.

А на острове уже взошло солнце. Народу, правда, было еще немного, не проснулись еше. Нам выделили две спальни в одном из домиков, и мы решили до обеда поспать. Но не тут-то было. Никитка, которого несла на руках Кини, проснулся и увидел море, вернее лагуну. И все, о сне можно было забыть. Он тут же разбудил своими криками Дашку, и они потребовали немедленно пойти купаться. Только и смогли, что сами переодеться и детей переодеть. Но на пляже я спихнул детей девчонкам, а сам расстелил полотенце в тенечке и завалился спать. Ну, спать мне, конечно, не дали. То Дашка прибегала, то Никитка, и с восторгом мне что-то рассказывали. Но подремать урывками все же удалось. Ничего, после обеда уложим детей спать и сами завалимся.

Но и после обеда поспать не удалось. Сначала со мной связался Олег:

— Ник, мне тут Вит переслал больше тридцати заявлений.

— Каких еще заявлений? — удивился я.

— О воссоединении семьи. Ты же сам на собрании обещал рассмотреть просьбы людей о воссоединении с родственниками. Вот, больше тридцати желающих.

— Да? Мне казалось, что я их достаточно напугал. Вот ведь хрень какая. Так мы отсюда никогда не улетим. Но что-то делать надо — обещал ведь. Придется разговаривать с каждым. Тут ведь всякое может быть. Кто-то, может, искренне заблуждается. Кто-то, наоборот, нашими руками хочет напакостить своей бывшей или бывшему. Если, предположим, человек знает, что, пока он валялся на больничной койке, его жена гуляла напропалую. Захочет он отомстить? Он ведь понимает, что с ним она никуда не поедет, его она уже похоронила, и все ее жизненные планы его уже не включают. Сунемся мы к ней, она нас пошлет. И вот она уже с чистыми мозгами, сидит, слюни пускает. Может такое быть? Может. А может, наоборот, любящая жена, сидит дома слезы льет да деток малых успокаивает и гадает, как им дальше выживать. Или родители престарелые. И такое может быть. Так что с каждым надо беседовать индивидуально и очень вдумчиво.

— Ник, ну ты же знаешь, мне некогда. У меня тут пара встреч организовалась с очень перспективными людьми. Нам по всем параметрам подходят, осталось только уговорить. А тут это.

— Олег, я тоже не могу. Вдруг вспылю и наговорю лишнего. Человек разозлится и ответит. И еще один труп. А ведь среди написавших как раз большинство вздорных и упертых. Так что сам понимаешь. Если тебе некогда, попроси ребят. Даша, наша активистка, наверняка не откажет.

— Нет, Дашке такое поручать нельзя, слишком уж она жалостливая.

— Это она-то жалостливая?

— Ну да. Это она только с виду такая неприступная, а сама жалеет всегда всех и любому готова помочь.

— Ну, то, что всегда готова помочь, — это хорошо, а вот то, что слишком жалостливая, — плохо. Ей такое дело и в самом деле поручать нельзя. Хорошо бы двоих на это дело поставить. Мужика, вдумчивого и занудливого, и женщину, бесчувственную стерву. Есть у нас такие?

— Среди первого набора вроде нет. А новеньких я плохо знаю.

— Но решать проблему надо. И побыстрее. Попроси Сергея или Серегу.

— Нет, пошлют. Вот тебе не откажут. И лучше уж Сергей. Он все-таки бывший комполка, с личным составом умеет обращаться. Да он и сейчас комендант острова. Он людей получше меня уже успел узнать, может, и подберет кого.

— Ладно, скинь мне эти заявления на почту, попробую что-нибудь придумать.