— Меня мучает один вопрос, — невнятно сказал Обама. — Если мы будем воевать с марсианами, тогда как мы будем воевать с арабами? Вы знаете, господин Путин?

— Вы не можете жить без этого?

— Ну да. Арабский мир — девушка моей мечты.

— Понятно, — хмыкнул Путин. — А то мы что-то слышали, что Мишель Обама вас с кем-то застукала. Вот оно что…

— Без шуток. Как мы будем…

— Да очень просто, — ответила Меркель. — Никак не будете воевать. Как вам, наверное, известно, я когда-то предлагала предъявить ультиматум Хусейну, чтобы предотвратить войну в Ираке. Понятно, мистер Обама?

— В общих чертах понятно. Я имею честь пожать руку храброму иракскому гражданину, которому Саддам отрубил руку.

— Так это высказывание Буша. Или это ваше высказывание?

— Какая разница? Теперь серьёзно. Как же мы не будем воевать? Вы слишком смело предъявляете своё мнение. Мы всё равно должны подумать, как вбомбить марсиан в каменный век.

— Я предлагаю не вбомбить марсиан в каменный век, а договориться с ними на равных, — возразил Путин.

— Как мы можем договориться с ними на равных, если мы опередили их в развитии на сто двадцать лет?

Обама замолчал. Потом он заглянул в бутылку с остатками пива. Не успели его спросить, что он там такое увидел, как Обама допил пиво и снова заглянул в бутылку. Да так, что глаз едва не застрял в горлышке.

— Что вы там увидели? — наконец спросил Путин.

Обама встал и треснул кулаком по столу.

— Что такое? — забеспокоился Владимир Владимирович. — Какая муха вас укусила?

Обама снова заглянул в бутылку.

— Я всё понял! Мы должны объявить войну Сирии!

— Что, правда?

— Да! Сирия — девушка моей мечты. Если хотите, я заключу условие.

— Какое ещё...