И все, кто располагался в секторе, дружно встали.

«Ё-моё, ну и дела, – воскликнул я, – да они тут все как радиоуправляемые солдатики! Охренеть!»

И буквально через мгновение я действительно обалдел. Метрах в пяти от меня возвышалась над ровным строем курсантов до боли знакомая физиономия. Там стоял мой бывший командир, мой боевой брат – прапор Дылда. А если сказать официально – помкомвзвода-3 прапорщик Протазанов Михаил Семёнович. Это было невероятно, но против факта не попрёшь! Каким-то образом этот ветеран всех возможных конфликтов на Кавказе оказался среди курсантов Рязанского училища ВДВ.

Естественно, увидев знакомое и, можно сказать, родное лицо, я бросился обнять моего боевого брата. Совсем забыв, где я нахожусь и что окружающие меня люди пребывают, мягко говоря, в не совсем адекватном состоянии. А именно – с полностью отключенными функциями отделов головного мозга, отвечающими за абстрактное мышление, восприятие действительности, включая и самоопределение личности. Но только я приблизился к двухметровой фигуре моего боевого брата, как получил ещё один удар по психике – рядом с гигантом мышц, отцом пинков по рёбрам моджахедов (так иногда мы шутливо называли Дылду) стояли Лис и Мореман. А в документах тех времён они значились как помкомвзвода-2 прапорщик Сергей Иванович Леонтьев и сержант Александр Китаев. Находясь уже в полной прострации, я замер на месте.

Сказать, что я был в огромном, радостном изумлении, – значит ничего не сказать. Это была невероятная, сказочная удача, что такие бойцы, как Дылда и Лис, оказались сейчас рядом со мной. Да и Мореман кое-чего стоил. Правда, в те армейские времена он служил срочную во взводе Лиса, и я особо с ним не контактировал, но пару раз нам устраивали учебные бои. В них я хоть и выходил победителем, но, если честно, еле-еле. В реальном бою с ваххабитами мы вместе были всего один раз. Парень показал себя тогда весьма и весьма неплохо. Соображал быстро, действовал безошибочно. Конечно… как не станешь умелым бойцом, если тебя тренирует такой командир, как Лис! Хотя мой командир – Дылда – был не хуже. Вместе со своим другом Лисом они образовывали, пожалуй, лучшую боевую пару всех времён и народов. Жуть просто брала, когда они действовали вместе.

Хотя я тупо стоял, не в состоянии двигаться от изумления, мозг уже начал привычно шевелить своими извилинами. Я размышлял, каким образом мои бывшие сослуживцы оказались среди курсантов десантников. Не иначе этих волкодавов взяли в училище, чтобы натаскивать салажат. Да… логично, кому, как не старым кадрам, обучать молодёжь? Тогда непонятно, как здесь же оказался Мореман? Может, было так. Когда я не поддался на уговоры Дылды и Лиса остаться в армии, подписав контракт, они с удвоенной силой навалились на Саню и всё-таки уломали парня остаться в десантуре, хотя он буквально бредил морем.

Мои размышления не имели никакого отношения к предстоящему рейду на базу Окров, но я не мог по-другому. Всё стоял и перебирал в памяти эпизоды из своей службы в армии. Именно там и именно Дылда и Лис сделали из меня того, кем я сейчас являюсь. Хорошо ли они меня сделали, не знаю. Но получилось то, что получилось! И мой ностальгический полёт завершил ментальный зов трубы, напомнивший, что нужно поторапливаться. Воспоминания окончательно вернули меня в образ старшего сержанта, и я, ткнув пальцем в бывших сослуживцев и ещё в троих, стоящих рядом ребят, мысленно скомандовал:

– Следовать за мной, по приказу остановиться!

Затем повернулся и направился обратно к тележке. За мной как привязанные следовали шесть фигур, облачённые в полевую военную форму. Возле самой границы жёлтой зоны я опять отдал приказ:

– Стой, вольно!

Затем взял Ра-излучатели из тележки и надел по обручу на голову каждому из шестерых.

Выждав пару минут, чтобы Ра-излучатель установил с мозгом нового владельца устойчивую связь, я уже хотел отдать команду к движению за мной, но вовремя остановился. Мне вспомнились свои первые ощущения после попадания в Статис-камеру, когда я совсем потерял ориентацию в пространстве, хотя и был под защитой Ра-лучей. Вспомнил и то, как мы с Володей хотели двигаться по Статис-полю, обвязавшись леской, чтобы не потерять друг друга и использовать её как ниточку в запутанном лабиринте. Хорошо, что пляжная сумка Володи так и осталась лежать в тележке, и то неплохо, что я сообразительный малый и сразу придумал, как сейчас использовать эту леску.

Достав моток толстой лески, я сделал шесть петель через каждые два метра, сунул этот своеобразный поводок в руку каждому бойцу и приказал:

– Слушать внимательно! Сейчас начинаем движение. Идти медленно, держась за этот шнур, и следовать в ту сторону, куда он вас тянет.

Я закрепил конец лески к ручке тележки и подтолкнул её в сторону портала.

Хотя мы двигались медленно, уже через пятнадцать минут все шестеро бойцов стояли на площадке портала. Таким же образом, в связке, мы следовали и уже по родному пространству. Единственное отличие заключалось в том, что теперь конец лески я держал в руке. На первом уровне я никого из своих друзей не увидел, наверное, они все собрались в командном модуле. Я не стал прерывать наше монотонное движение, чтобы вызвать кого-нибудь на помощь. Зачем? Выведенные из Статис-камеры люди сами могли двигаться, а если мы потеряем темп, неизвестно, что может произойти дальше. Повалятся мужики прямо у люка в шлюзовой отсек, и кантуй потом их в бывший кубрик креггов. Да только, чтобы перенести одного прапора Протазанова, потребуется привлечь всех мужиков. Не зря же Дуче информировал, что гуярам после нахождения в зоне Статис-камеры требуется не менее суток, чтобы стать адекватными.

Наконец, очутившись в кубрике на нижнем ярусе, я смотал леску и положил её в карман. Затем уложил каждого из приведённых десантников на довольно широкие лежанки, предназначенные для креггов, и только после этого стал снимать с их голов Ра-излучатели, предварительно сняв свой. Но уже через пару минут после этого я выскочил из кубрика. Не было сил смотреть и слышать, как ребята мучились. Сначала их жёстко скрутило в немых конвульсиях, а ещё через несколько секунд к этому добавились дикие стоны и крики, так страдали мои боевые братья.

Было тяжело и гадко на душе, не хотелось никого видеть. Что я, пойду плакаться к ребятам в командный модуль? Чушь! Всё равно помочь моим боевым товарищам никто из них не сможет, даже Володя! Медицина тут бессильна, нужно время. Что зря дёргать занятых делом мужиков, не лучше ли вернуться к своей работе. Так что постоял я минут пять на первом уровне, отдышался, потом надел на себя Ра-излучатель, остальные взял в охапку и решительно шагнул к люку в шлюзовой отсек.

Казалось бы, дело по вытаскиванию из Статис-камеры второй партии бойцов должно было пойти быстрее и проще. Всё-таки весь процесс был уже апробирован, требовалось только повторить все проведённые с предыдущей группой людей действия. На самом деле всё длилось гораздо дольше и с большими проблемами. Во-первых, в этот раз я очень долго выбирал курсантов, которых собирался выводить из Статис-камеры. А во-вторых, в процессе нашего движения произошёл обрыв лески, и трёх человек пришлось буквально за шкирку вытаскивать к площадке портала. Когда мы шли, я находился в глубоких размышлениях о выполнении второго условия для успешной операции на базе Окров и не почувствовал того момента, когда леска оборвалась. Обернулся я на курсантов, только когда мы уже подошли к порталу, и увидел, что за мной стояло всего три человека. Ну вот и пришлось изрядно помучиться, чтобы привести остальных курсантов.

Зато в нашем пространстве всё пошло хорошо. Курсанты чинно, как гусята за гусыней, проследовали за мной до кубрика, где я их уложил, снял Ра-излучатели и опять быстро выскочил из этого помещения, ставшего похожим на сумасшедший дом. Крики, стоны, дёрганье – прямая ассоциация с местом содержания буйных психов, которых предварительно обездвижили, вколов соответствующий препарат.