Приятное тепло разлилось по груди.

«Значит, справились».

— Благодарю, просветленный.

Вот только…

— Зачем же нужно было высовываться из укрытия, молодой человек?

Щеки Фаррела обожгло жаром. Он был уверен, что те сейчас красные точно помидоры.

— Я…

— Увлёкся, — по-отечески улыбнулся Риманн. — Понимаю, дело молодое, кровь — горячая…

Улыбка медленно сошла с его лица, и могучий чародей присел рядом с паладином, склонившись над ним.

— Вот только на поле боя эта кровь расплескалась бы по сторонам, разведрота лишилась бы командира, а вся армия Эйри — одного из лучших ищеек. Понимаешь?

— Да, просветлённый, — едва не плача от досады, ответил Фаррел, — такое больше не повторится.

— Я знаю. Мы именно для того и проводим учения с воинами союзных королевств и герцогств. Не только чтобы научить их. Не только для того, чтобы показать — не след злить Эйри. Нет. Ещё и для вас, таких молодых, таких горячих, таких глупых детей.

Он вновь улыбнулся.

— Вы — будущее Эйри. Поляжете на поле боя — и победа наша обернётся поражением, ибо страна — это люди. Запомни, светлый.

— Да, просветлённый.

— Вот и славно. А теперь — лежи и отдыхай, мы поговорим ещё, но чуть позже, когда станем разбирать ошибки.

Сказав это, он поднялся и покинул Фаррела, а тот, приходя в себя, лежал и думал о будущем. О грядущей войне. Действительно ли она неизбежна? Осмелятся ли южане напасть? Переживут ли они все лихолетье?

Очень хотелось рассмеяться и сказать что-нибудь вроде: «мы — Эйри, сильнейшие воины мира», но увы… капитан давно не верил в красивые сказки. Он знал, что враг превосходит Эйри числом десять к одному, если не больше. Что все прочие осколочные королевства вместе со всеми вассалами едва сравняются с многочисленными южанами по количеству людей. И он сильно сомневался, что махансапцы слабы.

И всё это не настраивало на веселый лад.

Особенно — собственная глупость.