— Отлично. Сколько человек в караване?

Пленник замялся.

— Я задал вопрос. Сколько человек в караване?

— Десятка три, но среди них есть рыцарь, господин, — он затараторил еще быстрее, и в голосе появился настоящий ужас. — Эти ж дети не ваши, не похожи они, бросьте их, не губите себя.

— Если ты не заметил, я прикончил здоровенного медведя.

— Он куда сильней, — сжался пленник. — А еще там алхимик есть, настоящий.

— Благодарю за трогательную заботу о моем здоровье, но как-нибудь уж сам разберусь. Чем вооружены?

— Ружьями да жезлами.

Ну да, действительно, чем еще могут быть вооружены работорговцы. Интересно, а пулемета у них с собой, случаем, нет?

Я поднялся.

— Последний вопрос: твои тесть с тёщей знают, куда южане поехали?

Тот лихорадочно закивал, а я вновь извлек на свет Божий хомяка-экстрасенса.

По-хорошему, стоило бы прикончить этого ублюдка, но… Ярость уже начала немного отступать, а он явно не испытывал радости от всей этой хрени, если не врал, конечно. Ладно, пусть живет.

— Чуча, усыпи, чтобы не проснулся до утра.

Мужик дернулся, его глаза закатились, затем веки закрылись, и он обмяк, захрапел, повернулся на бок, подложив ладонь под голову.

— Отлично.

Я убрал ллинга в карман и покосился на молчаливого Айш-нора.

— Что? Скажешь, следовало его убить?

— Да, — отозвался демон.

— Сам знаю, но не буду.