Доверяя профессионализму подруги, я позвонила именно ей.
– Мне кажется, что теперь у нас уже все есть на руках. Надо только еще раз подумать и связать концы с концами.
– А потом?
– Потом надо будет идти к следователю.
– Имеет смысл?
– Разумеется. Как-никак два убийства. Если дать им непротиворечивую качественную версию, менты вцепятся в нее как хорошие бультерьеры, включат свою машину, всех допросят, проверят алиби, может быть, даже нароют еще улик…
– Хорошо, Ленка, – согласилась я. – Я буду ждать, пока ты свяжешь концы. У меня, как на грех, мозги в криминальном направлении не работают.
– Большая удача для наших правоохранительных органов, – усмехнулась Ленка. – И вот еще что: скажи пока соседям, чтобы к телефону тебя не звали, и… ты на работе больничный взять не можешь?
– Ленка, а тебя не заносит? – поинтересовалась я. – Неужели ты думаешь…
– Я думаю, – подтвердила Ленка. – И прошу мне пока не мешать. А тебе я все сказала. Но когда будешь решать, заносит меня или нет, помни: из нас двоих ментом была именно я…
Для своих медитативных упражнений Ленка выбрала, кажется, Хлопси. А может быть, Топси или Мопси. Во всяком случае, сидящая у подруги на коленях свинка совершенно не возражала против мерных поглаживаний и не пыталась убежать.
Я налила кофе в большую кружку, положив туда две полные ложки порошка и три полные ложки сахара. Размешала и поднесла Ленке. Подруга благодарно кивнула и поднесла кружку к губам свободной рукой. С дурацкой бело-рыжей свиньей на коленях и с дешевой кружкой дешевого кофе в руках Ленка выглядела так, как будто бы отправляла чайную церемонию в императорском дворце у подножия Фудзиямы. Тридцать лет не могу понять: как ей это удается?
– Знаешь, выводы у меня получились довольно печальные, – вздохнула Ленка.
– Ну, в сложившихся обстоятельствах ничего веселого ожидать не приходилось, – я пожала плечами.
– Нет только одного звена – того, из-за чего весь сыр-бор и разгорелся, но его уж пусть милиция ищет.
– Давай, излагай, – поторопила я. Вообще-то, не в Ленкиных привычках ходить вокруг да около – в этом мы с ней схожи. Что же она там напридумывала? Вместе с понятным интересом я испытывала и вполне понятную тревогу.
– Видишь ли, подруга, – Ленка отчего-то участливо улыбалась и смотрела на меня так, как обыкновенно смотрят на людей тяжело больных. – На самом деле можно было и с самого начала все разгадать…
– Ну да, конечно, – согласилась я. – Если бы кто-нибудь из нас был комиссаром Мэгре или, на худой конец, Шерлоком Холмсом. Тебе, как менту со стажем, кстати, не кажется, что мозги нормальной женщины просто не приспособлены для разгадывания убийств и прочих тяжких преступлений против личности? Дело даже не в устройстве мозгов, а в том, что все это сразу вступает в тяжелый подсознательный конфликт с ее, женщины природным предназначением и просто вытесняется?
– Я никогда не думала об этом в таком ключе, – сказала Ленка. – Но, кажется, это довольно глубокая мысль. Если вспомнить мой опыт, то действительно – самые эффективные расследователи – все-таки мужчины. Если, конечно, не считать прочитанные мною детективы из твоих шкафов.
– Не считай, – сказала я. – Лучше рассказывай.