Взгляд матери пронзает тело, как пика. Ледяной, острый, безжалостный: таким можно покалечить:

– Сосредоточься. Ты слишком торопишься.

Несмотря на холод, щёки начинают пылать. И отчего все приходят с советами лишь тогда, когда сделать ничего нельзя?!

– То ты говоришь, что времени совсем не осталось, то призываешь не торопиться! Почему ты вечно указываешь, что и как я должна делать, в конце концов?! – крик саднит горло. Шум дождя и свист ветра сминают голос, превращая в надрывный визг.

– Потому что я – твоя мать. Моё слово для тебя – закон. Я имею право указывать тебе цели, ведь только мудрым советом я могу спасти тебя от бед, – говорит мама холодно и спокойно. – Ты никогда не думала, куда идёшь и сможешь ли вообще дойти в этот неуказанный пункт назначения.

Мама знает, как сделать больно.

Слеза катится по щеке и теряется в потоках водяных струек. Отвечать страшно. Но, если промолчать, с песком сравняет. На поводу идти нельзя: слишком долго шла. И губы произносят:

– Догма – это не совет. Направить – не значит подавить чужую волю.

И пальцы разжимаются, будто лепестки цветка. Фиолетовое пламя срывается с кончиков, прожигая пульсирующим сиянием воздух. И вот, на расстоянии вытянутой руки зажигается искрящийся сгусток. Шипящий шар расползается, мутнеет, и в широком окне, обрамлённом фиолетовыми языками, проступает другой мир: вековые деревья, свежая ароматная трава, каменная кладка древней стены.

– С четвёртого раза, – громогласно чеканит мать, и в её голосе сквозит разочарование, – и в сад Аэнос, а не в Храм!

– Будь рада хотя бы этому! Или это хуже, чем ничего?!

Мелкая дрожь гуляет по телу. Плечи под намокшим шарфом покрываются гусиной кожей. Это предел. Найденный и достигнутый. Финальная черта, за которой не страшно спросить себя: способна ли мать любить?..

Мать бросает прощальный критический взгляд на побережье, разлохмаченное бурей; на поросшие вереском холмы, багровые от закатного света:

– Пойдём, милая.

И тут же шагает в самое сердце портала. Тело её обретает прозрачность, растворяясь в новом мире. Вот и всё. Подошла очередь: один шаг, и…

Нет. Миссия завершена. Теперь можно, не каясь, подарить матери озлобленный взгляд. В спину. Чтобы не увидела.

Воздух вбирает в себя влагу, и дышать становится сложнее. Языки фиолетового пламени портала разгораются. Кажется, что они отбрасывают блики на песок, но это – лишь прелестная иллюзия, игра импульсов на сетчатке. Он говорил так. Всё, что связано с магией, не подчинено законам физики.

Всё, что связано с чувствами, не подчинено законам разума.

Налетевший порыв ледяного ветра сбивает с ног и заставляет согнуться пополам. Дыхание останавливается на выдохе, опустошая лёгкие. Ноги сами по себе делают шаг назад по сырому песку. Жалкие полметра, но другой мир уже не манит так сильно.

Так и надо. Покровители всегда помогают, если просишь от всего сердца.