Использовавшему длинное оружие Тщъецих-ху, казалось бы, было не выгодно сокращать дистанцию, если только забыть на минутку о том, что, в отличие от человека, он обладал когтями, которые вполне могли сойти за кинжалы и были просто идеальны для схватки «впритык»... и хвостом...

- Сдавайся, человек! - обратился к своему противнику ящер, краем глаза заметивший, что уже все защитники Замка были либо убиты, либо обезоружены и пленены его подчиненными.

- Никогда, слышишь ты, ящерица-переросток! Мне сама ваша болотная богиня, черепаха Тортилла, сказала, мол, я - избранный и бессмертный! - произнося эти слова, человек стукнул себя в грудь сжатой в кулак рукой, открывшись буквально на одно мгновение.

Тщъецих-х молниеносно отреагировал на представившуюся возможность, поразив противника прямо в открытую грудь своим копьем, нанизав его, словно рыбу на гарпун, на свое оружие.

- Господи... больно то как... - прохрипел, пуская кровавые пузыри изо рта, Богдан.

Его ноги медленно подогнулись и, под разочарованный вздох сдавшихся, но оставшихся в живых, своих воинов, он сначала упал на колени, потом оперся на руку, опускаясь на землю, после чего завалился на бок.

- Как же так? Дык ведь... Повелитель же - бессмертный! - раздались негромкие шепотки среди пленников.

Тщъецих-х недоуменно пожал плечами. Ну, какой же этот Богдан бессмертный, если он его просто взял и заколол копьем?

Тем временем, из Замка, расталкивая всех на своем пути, к телу убитого человека бросилась хумансовская самка с большим животом. Она бежала вразвалочку, смешно раскачиваясь на бегу. Тщъецих-х вспомнил, что точно так же бежит по берегу утка, которую вспугнул неосторожный охотник.

- Богдан!!! Богда-а-ан!!! - закричала она, и упала лицом на тело убитого.

"Все понятно, самка потеряла своего самца", подумал Тщъецих-х и повернулся спиной к сцене семейной драмы.

- Отправьте одного встречать караван переселенцев, а остальные пусть займутся распределением пленников и разведкой самого Замка. - отдал он приказ.

Оборвавшиеся, словно обрезанные клинком, рыдания и причитания у него за спиной, заставили Тщъецих-ха быстро обернуться, ожидая увидеть самку с оружием, стремящуюся отомстить за смерть своего тройника, но увиденное повергло в шок как самого воина, так и всех остальных, стоявших и следивших за происходящим.

Тело убитого Богдана медленно растворялось в воздухе, словно комок грязи в проточной воде. Изумленная, заплаканная самка пыталась ухватить, удержать ускользающего самца, но безрезультатно.

- Куда вы его дели, убийцы? - подняла она свое лицо к ящерам. - Все, убили, победили нас, отдайте мне его тело, чтобы я похоронила его по нашим обычаям.

- Женщина! - ответил ей Тщъецих-х. - Поверь, мы не брали тело твоего самца. Я не знаю, кто и куда его дел.

На раздавшийся шум в Замке обернулись все без исключения.

Там, распахнув двери сильным ударом ноги, в одной набедренной повязке и с отломанной ножкой стула в руке, стоял Богдан.

- Что, хвостатый, не ждал, да? Я вот он, бессмертный! Убьешь, я опять вернусь, и опять... и снова...

С этими словами, человек перехватил поудобнее свое импровизированное оружие и кинулся в атаку на Тщъецих-ха.