Белл подскочил к окну и направил на говорившего револьвер.

— Оставьте‑ка в покое вашу игрушку, — проговорил Гардинг. Он стоял посередине комнаты, а в дверях виднелась широкая фигура Мильсома.

— Очень мило и романтично, — повторил Гардинг. — Я не счел возможным помешать церемонии. Быть может, вы будете теперь столь любезны и войдете в дом. Вам нечего беспокоиться о судьбе вашей… супруги. С ней ничего не случится.

Белл, все еще держа в руках револьвер, вошел в дом.

— Придется и вам пойти со мной, Манн, — заметил он своему спутнику. — Придется нам довести эту комедию до конца.

Гардинг ожидал его в холле, не пригласив пройти в следующие комнаты.

— Я предоставляю вам возможность забрать с собой вашу жену, — сказал он. — Надеюсь, что она подтвердит вам, что я был с ней очень внимателен. Впрочем, вот и она.

Олива медленно спускалась по лестнице.

— По совести говоря, я должен был бы очень сердиться на вас, — бесстыдно заявил Гардинг. — Но, к счастью, я не имею больше оснований желать вступить в брак с мисс Оливой. Я как раз сообщил об этом нашему пастору, — и он указал на бледного молодого священнослужителя, — когда я услышал ваши голоса. И всё же я считаю необходимым сообщить вам, что ваш брак недействителен, несмотря на то, что вы обладаете соответствующим разрешением.

— Почему именно? — осведомился Белл, размышляя о том, не узнал ли хозяин дома Манна.

— Во‑первых, потому, что брак был заключен без свидетелей, — заявил Гардинг.

— Да вы ведь лично присутствовали при церемонии и оказались в роли свидетеля. Вместе с вашим полным приятелем, — рассмеялся пастор Манн.

Мильсом скорчил недовольную гримасу.

— И все‑таки этот брак недействителен, — торжествующе вмешался в разговор толстяк. — Этот пастор — преступник, пятнадцать лет тому назад лишенный своего сана. Я сидел вместе с ним в портландской тюрьме.

— Вы правы, но до известного предела, — насмешливо улыбнулся Манн. — Кое в чем вы ошибаетесь. По какой‑то необъяснимой ошибке меня не лишили сана, и перед лицом закона я и по сей день являюсь пастором англиканской церкви.

— Боже! — воскликнул потрясенный Белл. — В таком случае брак законен?

— Более законного брака еще не было на свете, — спокойно заметил пастор Манн.