6

Павел проводил мать до ее комнаты.

— Теперь все мои личные дела закончены, — сказал он на прощанье. — Завтра ночью я уже буду в Егоршино и, может быть, встречу новый день на шахте.

Она улыбнулась ему.

— Постарайся в Егоршино устроить так, чтобы хоть раз в месяц наведываться домой. Хорошо?

— А ты будешь бывать в Егоршино по командировкам?

— Может быть… Но как пусто станет в доме! Хорошо, что Валя задерживается в Горнозаводске. Я попрошу ее из общежития переехать к нам. — Мария Александровна добавила шутливо: — Знаешь, что я придумала? Сделайся снова маленьким, прибеги домой грязный, голодный, с карманами, набитыми камнями, расскажи, как бродяжничал, мыл золото, спасался от лесного пожара вместе с медведем и лосем… Согласен?

— Нет… Впереди так много интересного, что не хочется возвращаться назад.

Зазвонил телефон. Павел снял трубку.

— Валя? — спросила мать.

Он отрицательно покачал головой.

— Слушаю вас. — Павел назвал знакомые Марии Александровне имя и отчество директора Горного института.

Он молча выслушал своего позднего собеседника, мельком взглянул на мать.

— Да, я был несколько подготовлен к этой новости: представитель министерства говорил со мной предварительно… Если это нужно — а это, как видно, нужно, — то я, конечно, отказываться не буду… Да, выбор богатый, и я воспользуюсь правом выбирать: вернее всего, не медь, не золото, а уралит… Да, интересное дело… Хорошо! Завтра буду у вас в одиннадцать… До свидания!

— Что там еще? — спросила мать.

— Ничего особенного, — ответил он сдержанно, хотя его глаза блестели. — Министерство предлагает мне и еще трем выпускникам перейти в кадры цветной металлургии. Я думаю выбрать работу по восстановлению уралитовых шахт.

— Альмариновых копей?

— Так они назывались раньше.

— Но ведь ты угольщик, а не цветник! — встревожилась Мария Александровна.