— Я уже сказал — четыре.
— Халузев утверждает, что их было три.
— Старику изменила память: сосчитайте черепа в «печи».
— Да, в забое, за барьером отваленной породы, действительно обнаружены останки четырех человек, но один из них не был забойщиком.
— Не понимаю…
— Нет, понимаете! Вам не приходилось видеть этот медальон?
— Никогда.
— Не можете ли вы сказать, чей портрет в медальоне? Кто эта женщина?
— Я не знаю ее.
— Это жена Расковалова, Мария Александровна, и вы, вероятно, ее встречали в Новокаменске. Медальон составляет часть браслета, который Расковалов носил на руке, над локтем. Уничтожив все, что могло бы помочь опознанию личности четвертого «забойщика», ваш отец и вы не заметили этого браслета, как и этих золотых часов, выпавших из кармана Расковалова, когда вы переносили его труп в «печь».
— Хорошо… В таком случае, все начистоту. Расковалова, как и забойщиков, убил Роман Боярский.
— Убил по приказу вашего отца?
— Да…
— Как неосмотрительно поступили вы, Роберт Прайс, добив полумертвого Романа Боярского, уничтожив человека, который смог бы подтвердить этот пункт! Но вот что интересно — Романа Боярского вы убили тем же способом, каким убиты забойщики много лет назад с помощью серебряного трехзубого кастета — любимого оружия вашего отца, по словам Халузева. Забойщиков убил ваш отец — это несомненно. Кастет перешел к вам по наследству от вашего отца, Ричарда Прайса?
— Почему вы не допускаете, что у Романа тоже был кастет?
— Роман был хитник, но не разбойник, не душегуб Трудно предположить, чтобы он решился на такое преступление да к тому же одолжил кастет у вашего отца. Кастеты бывают очень разнообразными по форме, и следствие показало, что забойщики в шахте и Роман в своей избе убиты одним и тем же прайсовским кастетом. Но с помощью кастета в шахте были убиты лишь забойщики. Петр Расковалов убит тремя выстрелами в голову из нагана. Халузев утверждает, что револьвер системы «наган» был вашим любимым оружием. Ваш отец из огнестрельного оружия предпочитал «кольт». Итак, Роберт Прайс, очевидно, что забойщиков и Расковалова убили вы с отцом. Настойчиво рекомендую вам прекратить запирательство и рассказать все, что вам известно по делу Клятой шахты. — Хорошо…
Из скупой записи допроса перед Павлом встала последняя страница горной драмы, разыгравшейся в Клятой шахте. Прайс-отец, покончив с тремя забойщиками и набив свою трубку (также найденную впоследствии на месте преступления), закурил в ожидании сына, который должен был помочь ему перенести трупы в «печь». Помехи он не боялся. Расковалов уехал в Горнозаводск, с тем чтобы провести день возле своей больной жены.
После шума пьяных голосов в забое наступила тишина, лишь из-за поворота штрека по временам доносились голоса сына и Романа Боярского, подготавливавших завал. Ричард Прайс был спокоен — все шло по намеченному. Роберт должен был подготовить завал и выстрелом сзади покончить с хмельным Боярским. Прайс был уверен в своем сыне: мальчик обещал стать «настоящим человеком». Шрам на подбородке немного обезобразил его, но сделал лицо мужественным, а это не мешает жизни.
В это время в шахту совершенно неожиданно вернулся Расковалов.
Поравнявшись в штреке с молодым Прайсом и Романом Боярским, подняв лампочку над головой, он спросил, что они делают, выслушал ответ Роберта и, не сказав ему ни слова, обратился к Роману: